Любящая семья. Часть 2
попки, он засунул их под ее платьице и приподнял его. Она носила красные стринги, которые только еле-еле прикрывали ее киску. Поэтому теперь его руки свободно мяли ее почти голую попку. Потом он потянул платье еще выше, обнажая ее красивое тельце, и снял его через ее голову. Сразу же после платья на пол полетел и лифчик, освобождая из плена ее сочные молочно белые дыньки с большими красными ореолами. Они переместились на кровать. Марина широко раздвинула ноги, и Никита лег на нее, покрывая сотней поцелуев сначала ее лицо, а потом и шею, при этом руками лаская ее нежные грудки. Вскоре его язык уже во всю играл с ее сосками. Он, то погружал сосок в свой рот, и сосал его ритмично, как грудной младенец, то просто облизывал ее груди. При этом одной рукой он ласкал ее киску через трусики. Марина очень быстро увлажнилась и покраснела, и нежно постанывала, подчиняясь его ласкам. Но ей захотелось также проявить инициативу. Она скинула с себя Никиту, переворачивая его на спину, а сама очутилась сверху него. Сначала она сняла с него рубашку и, увидев его мускулатуру, застыла, рассматривая его рельефы. Она всегда мечтала о таком самце. Она даже непроизвольно прикусила себе губу, предвкушая, что сейчас будет. Она начала нежно целовать его тело. Остановившись на его сосочках, она сладко в них впилась своими губками и начала танцевать своим языком на его сосках дикое танго. Ее голова опускалась все ниже и ниже по его телу, облизывая и целую его, пока не дошла до его штанов. Она сняла с него ремень и, расстегнув ширинку, достала из трусов уже давно стоящий и мечтающий вырваться наружу член. Его корень был очень большой и толстый. Она впервые видела мужской член вживую, и никогда себе не представляла, что они бывают таких размеров. Она смотрела на него как заколдованная, из ее рта начала течь слюна. Она взяла член в руку и, не снимая свои шелковые перчатки, начала водить ней, вверх-вниз по стволу. Потом она лизнула головку, и как жадный ребенок начала его сосать. Сосала она очень страстно, отдаваясь полностью процессу. Естественно опыта у нее не было, но она усердно готовилась к этому вечеру, читая нужную литературу и просматривая нужные фильмы. Она даже тренировалась на бананах. Поскольку она была очень умной и старательной, сделав столь солидную предподготовку, сейчас, она делала миньет получше многих добросовестных шлюх. Никита в ахуе, от столь первоклассного миньета, открыв рот, и закинув руки за голову, уставился в потолок, наслаждаясь каждой секундой этого, столь неожиданного действа.
В это же время в другой, соседней комнате, Женя общался с подругой Никиты, Викой:
— Да ничего так домик, мне очень понравился. Если честно я б здесь жила.
— Да, мне тоже он очень нравиться. Слушай, а ты не знаешь где сейчас твой парень?
— Должно быть внизу, развлекается с ребятами.
— Честно говоря, не хотел тебе говорить, но теперь вижу, что ты нормальная девчонка и мне тебя жалко. Ты нуждаешься в нормальном мужчине, а не в каком-то кобеле, который мимо ни одной юбки не пропустит.
— Ты о чем вообще?
— Я видел, как твой Никита с Мариной уходили в родительскую спальню. Как понимаешь, они туда не книги пошли читать.
— Ты что серьезно. Что же ты мне сразу не сказал?
— Не хотел огорчать.
— Придирок! Дай пройти.
Вика, оттолкнув Женю в сторону, в бешенстве кинулась к их спальне и начала с силой лупить в дверь:
— А ну открывайте. Я знаю, что вы там. Живо открывайте! Кобелина несчастный. Подожди у меня. Вот только до тебя доберусь... Открывайте суки, мне Женя все рассказал.
Вика была еще той стервой. Скандалы были ее коньком. Женя при этом стоял не далеко и наблюдал за всем происходящим. Он знал, что просто так это ему не обойдется, но ревность так сильно кипела в его душе, что он ни о чем другом не думал, как только о том, как не дать им переспать. И, похоже, он этого добился. Под шум у двери уже начал собираться народ.
Через несколько минут Марина открыла дверь:
— Ты что с ума сошла. Ты чего тут разоралась. Я в комнате одна. Мне стало плохо, и я решила прилечь. Кроме меня здесь никого нет.
Резким движением Вика ее оттолкнула и подбежав к окну увидела бегущего по лужайке Никиту, в впопыхах застегивающего рубашку:
— Ну ты Маринка и шлюха!
В комнате уже собралось с десяток любопытных пар глаз.
Вика подошла к Марине, которая уже была одета в пижаму и залепила той сильную пощечину:
— Будешь знать сволочь, как с чужими парнями трахаться!
Марина не ожидала такого брутального и неуважительного к ней отношения. Ее впервые в жизни ударили, да еще при многих свидетелей. Это был для нее страшный позор. Она была просто в бешенстве:
— Пошли все нахер. Выметайтесь из моей комнаты.
Она взяла Вику за руку и вышвырнула ту из спальни, не забыв при этом, дать той, у двери, коленом под зад, ускоряя выход оной из комнаты. Остальные также поспешили удалиться. Женя выходил последним:
— А вас, молодой человек, я попрошу остаться!
Она взяла Женю за воротник и заволокла того в комнату, закрыв при этом дверь на ключ:
— Ну что сучок? Ты чего это? Предатель! Как ты посмел? Мы же с тобой договорились.
Женя молчал, не имея, что сказать в свое оправдание. Он просто опустил глаза в пол и не смел на нее смотреть:
— Ты что не понимаешь, что ты наделал. Все видели, что произошло. Теперь все будут думать, что я шлюха, которая уводит чужих парней. К тому ты мне такой кайф обломал. Мы с Никитой чуть было не переспали, как тут приперлась эта сумасшедшая. Я ему успела только пососать.
От обиды Марина расплакалась и начала колотить Женю. Она взяла его руками за плечи и сильно ударила ему коленкой между ног. У Жени от боли покосились ноги и он упал на колени, прижимая руки к паху:
— Что больно уродец. Мои родители тебя взяли в своей дом, приютили, ни в чем тебе не отказывали. И это так ты проявляешь свою благодарность. Считай тебе конец. Все, кончились твои счастливые дни. Ты отсюда вылетишь, и снова окажешься на улице. Нет, я не буду рассказывать родителям о случившемся, я им просто скажу либо я, либо ты, как ты думаешь, кого они выберут?
— Прости, пожалуйста, прости меня. Я умоляю, не делай этого, умоляю тебя. Умоляю, накажи меня, делай со мной все, что хочешь, только не выгоняй меня, пожалуйста, только не это.
— Простить, ну уж нет, раньше нужно было думать.
Марина взяла его голову одной рукой за волосы, а второй начала хлестать его по морде. Потом она за волосы подняла его, и подвела к стене. Повернула лицом к себе и надавила бедром на промежность. Взяла одной рукой за горло и начала его душить. Душила она его не сильно, лишь немного перекрывая доступ кислорода, чтобы ему было сложно, но возможно дышать. Кроме розовой пижамы на ней ничего не было, а поскольку Марина прижала его к стене всем своим телом, то Женя мог через тонкую ткань чувствовать ее груди. Нужно отметить, что от этого Женя очень сильно возбудился. Ее коленка очень медленно поднималась и, упершись в его яйца начала медленно их давить:
— Ааа, мне больно. Пожалуйста, отпусти меня. Прости меня, я не хотел, так вышло. Айяяяяй, мне больно.
Она еще
В это же время в другой, соседней комнате, Женя общался с подругой Никиты, Викой:
— Да ничего так домик, мне очень понравился. Если честно я б здесь жила.
— Да, мне тоже он очень нравиться. Слушай, а ты не знаешь где сейчас твой парень?
— Должно быть внизу, развлекается с ребятами.
— Честно говоря, не хотел тебе говорить, но теперь вижу, что ты нормальная девчонка и мне тебя жалко. Ты нуждаешься в нормальном мужчине, а не в каком-то кобеле, который мимо ни одной юбки не пропустит.
— Ты о чем вообще?
— Я видел, как твой Никита с Мариной уходили в родительскую спальню. Как понимаешь, они туда не книги пошли читать.
— Ты что серьезно. Что же ты мне сразу не сказал?
— Не хотел огорчать.
— Придирок! Дай пройти.
Вика, оттолкнув Женю в сторону, в бешенстве кинулась к их спальне и начала с силой лупить в дверь:
— А ну открывайте. Я знаю, что вы там. Живо открывайте! Кобелина несчастный. Подожди у меня. Вот только до тебя доберусь... Открывайте суки, мне Женя все рассказал.
Вика была еще той стервой. Скандалы были ее коньком. Женя при этом стоял не далеко и наблюдал за всем происходящим. Он знал, что просто так это ему не обойдется, но ревность так сильно кипела в его душе, что он ни о чем другом не думал, как только о том, как не дать им переспать. И, похоже, он этого добился. Под шум у двери уже начал собираться народ.
Через несколько минут Марина открыла дверь:
— Ты что с ума сошла. Ты чего тут разоралась. Я в комнате одна. Мне стало плохо, и я решила прилечь. Кроме меня здесь никого нет.
Резким движением Вика ее оттолкнула и подбежав к окну увидела бегущего по лужайке Никиту, в впопыхах застегивающего рубашку:
— Ну ты Маринка и шлюха!
В комнате уже собралось с десяток любопытных пар глаз.
Вика подошла к Марине, которая уже была одета в пижаму и залепила той сильную пощечину:
— Будешь знать сволочь, как с чужими парнями трахаться!
Марина не ожидала такого брутального и неуважительного к ней отношения. Ее впервые в жизни ударили, да еще при многих свидетелей. Это был для нее страшный позор. Она была просто в бешенстве:
— Пошли все нахер. Выметайтесь из моей комнаты.
Она взяла Вику за руку и вышвырнула ту из спальни, не забыв при этом, дать той, у двери, коленом под зад, ускоряя выход оной из комнаты. Остальные также поспешили удалиться. Женя выходил последним:
— А вас, молодой человек, я попрошу остаться!
Она взяла Женю за воротник и заволокла того в комнату, закрыв при этом дверь на ключ:
— Ну что сучок? Ты чего это? Предатель! Как ты посмел? Мы же с тобой договорились.
Женя молчал, не имея, что сказать в свое оправдание. Он просто опустил глаза в пол и не смел на нее смотреть:
— Ты что не понимаешь, что ты наделал. Все видели, что произошло. Теперь все будут думать, что я шлюха, которая уводит чужих парней. К тому ты мне такой кайф обломал. Мы с Никитой чуть было не переспали, как тут приперлась эта сумасшедшая. Я ему успела только пососать.
От обиды Марина расплакалась и начала колотить Женю. Она взяла его руками за плечи и сильно ударила ему коленкой между ног. У Жени от боли покосились ноги и он упал на колени, прижимая руки к паху:
— Что больно уродец. Мои родители тебя взяли в своей дом, приютили, ни в чем тебе не отказывали. И это так ты проявляешь свою благодарность. Считай тебе конец. Все, кончились твои счастливые дни. Ты отсюда вылетишь, и снова окажешься на улице. Нет, я не буду рассказывать родителям о случившемся, я им просто скажу либо я, либо ты, как ты думаешь, кого они выберут?
— Прости, пожалуйста, прости меня. Я умоляю, не делай этого, умоляю тебя. Умоляю, накажи меня, делай со мной все, что хочешь, только не выгоняй меня, пожалуйста, только не это.
— Простить, ну уж нет, раньше нужно было думать.
Марина взяла его голову одной рукой за волосы, а второй начала хлестать его по морде. Потом она за волосы подняла его, и подвела к стене. Повернула лицом к себе и надавила бедром на промежность. Взяла одной рукой за горло и начала его душить. Душила она его не сильно, лишь немного перекрывая доступ кислорода, чтобы ему было сложно, но возможно дышать. Кроме розовой пижамы на ней ничего не было, а поскольку Марина прижала его к стене всем своим телом, то Женя мог через тонкую ткань чувствовать ее груди. Нужно отметить, что от этого Женя очень сильно возбудился. Ее коленка очень медленно поднималась и, упершись в его яйца начала медленно их давить:
— Ааа, мне больно. Пожалуйста, отпусти меня. Прости меня, я не хотел, так вышло. Айяяяяй, мне больно.
Она еще