как тебе не стыдно?– Стыдно, когда нечего показать.– Встаем, – и первым подаю пример, освобождаясь от ее объятий. Помыться мы не сможем, придется обойтись пока без душа. Натягиваю трусы, собираю одежду Оксанки и отдаю ей и продолжаю облачаться дальше. Та тоже начинает одеваться, не стесняясь меня. Наблюдать, как собирается женщина, тоже удовольствие, и я не преминул им воспользоваться. Оксанка собралась довольно быстро. Вещей на ней было и так мало. Вот только прическу ей пришлось поправлять без зеркала. Такого добра пока в моей комнате не водилось, а надо, в конце концов, его завести, ведь и мне тоже может оно понадобиться.– Я готова, – доложила Оксанка.– Алгебру не забудь, – подшучиваю над ней.– Я тебе такую алгебру закачу…– Верю, верю, – спешу ее успокоить ее. – Только у тебя мы алгеброй занимались, здесь – тоже.– Значит, у нас будет теперь две алгебры. Одна для школы, а другая – для нас двоих.– Вторая алгебра мне нравиться больше.– И мне нравиться, – она потянулась ко мне, и я не смог отказаться обнять и поцеловать ее.– Идем. Мы вышли из нашего убежища. Мама и папа сидели в зале и смотрели телевизор.– Я провожу Оксану, – сообщил я им.– Хорошо, Валик, – обернулась мама.– До свидания, – скромно попрощалась Оксаночка.– До свидания. На улице темно. В наших переулках без освещения можно и ногу подвернуть, если не быть осторожным. Оксаночка идет под руку, и прижимается ко мне. Она ворвалась в мою жизнь, как яркий метеор и застряла в ней прочно и скорей всего навсегда. Смогу ли я порвать с нею? Честно говоря, не знаю, но чувствую, что это не получиться просто. Она вся раскрылась мне навстречу внезапно, бесстыдно, откровенно. Она стала женщиной для Валентина. Для того Валика, который становится Вальрисой, и сам уже многого в себе не понимает. Она действительно поддерживает и стабилизирует мою мужскую половину, и испытывает от этого радость и наслаждение. Сегодняшнее бесстыдство и распущенность для меня откровение. Откровение и для всех остальных, если судить по окружающим, которые знают ее как примерную и послушную девочку. Притворство это? Влияние второй моей ипостаси, или кого-то связанного с нею? Можно быть распущенным сверх меры в мечтах дома и одновременно образцом для окружающих. Человек с двойным дном. Как и я. Только ее двойственность теперь может исчезнуть, и она станет самой счастливой девчонкой на свете. Может именно этого она и хочет?– Завтра зайдешь? – интересуется Оксаночка. – Делать Алгебру.– Завтра занят, – с неохотой отвечаю я, так как должен быть у Адари. – Но алгебру мы не можем бросить.– У тебя появились какие-то секретные дела. Она намекает на тот день, когда я встречался с Виктором Андреевичем.– Это связано с моим вторым я, – выдаю ей полуправду.– Твое второе я меня тоже очень интересует.– Всему свое время.– Наше время уже наступило, – заявляет она и прижимается ко мне всем телом. Мы как раз находимся у нее в подъезде, поэтому я ее от души целую.– Беги. Никуда я от тебя не скроюсь.– Это точно, – и она убежала вверх.
11.03.2005 г.