бисексуальность, иначе как ещё объяснить ту волну тепла и буйное «шевеление» моей плоти...

Мы оживлённо общались за столом и от души пили. Скоро градус возлияний стал достаточно высоким и разговоры стали более громкими и откровенными. Я стала уберать со стола, а Машка взялась мне помочь. В кухне, куда мы сносили грязную посуду, было тесно и, в какой-то момент, она умудрилась прижатся ко мне сзади всем телом. Я вздрогнула, почувствовав через шерсть её платья, упругие изгибы тела и его тепло. Она уловила эту мою дрожь и нагнувшись поцеловала меня, чуть касаясь губами, в шею. У меня закружилась голова и я еле сдержалась, чтобы не застонать от неожиданной волны удовольствия и возбуждения. Не помню, было ли такое со мной, когда ко мне прикасались мужчины... Может просто уже не помню, а может и не было. Я стояла по средине кухни, как парализованная, а Машка уже упорхнула в комнату. Пришлось сделать над собой усилие и собраться с мыслями.

Весь последующий вечер прошёл, как во сне. Мы поехали в «Дягилев». Много пили и веселились от души, но в голове моей была пустота и только одна мысль (с некоторыми вариациями) сверлила её — поедет ли Машка к нам, согласится ли она лечь с нами в постель и получится ли продолжить с ней то, что началось между нами на кухне... Я была в каком-то полузабытьи. Только всё время ловила на себе жадные Машкины взгляды и застенчиво прятала от неё глаза, чтоб она не прочитала в них моё сметение и желание. Так уж устроен человек... сам хочет, но всячески это скрывает.

Ближе к концу вечера я пошла в туалет «припудрить носик». Когда уже мыла руки, в туалет зашла Машка. Я понимала, что это она сделала намеренно, чтобы очутится со мной на едине. Я замерла, сердце предательски забилось с утроенной скоростью и к горлу подкатил ком. Я стояла не в силах шелохнутся. Машка подошла, уверенным движением развернула меня за плечо к себе лицом и впилась в мои губы долгим, влажным поцелуем. Её язычок проник в меня и вытворял там что-то невообразимое. Я стояла, как дура, не в силах сопротивляться ей и только стараясь ни как не выдать собственное желание и удовольствие. Её руки заскользили по моему телу и сжали крепко мои ягодицы. И тут я не выдержала и испустила стон, полный желания и возбуждения. Дальше мы целовались не замечая ни кого вокруг и я уже отвечала взаимностью на все её действия.
Наконец Машка прервалась и выпустила меня из своих объятий. В глазах порхали звёздочки, во рту пересохло и страшно не хотелось открывать свои, плотно сжатые, веки. Но пришлось... Появились звуки, запахи... Оказывается в эти минуты я ни чего не слышала. Наверное просто отключилась, выпала из действительности... Я, всё также, с зажмуринными глазами, повернулась к раковине и, подставив руки под струю холодной воды, взбрызнула себе лицо. Стало чуть лучше. Я огляделась вокруг, Машки уже не было в туалете. Оно и к лучшему, подумала я, т. к. не готова была пока смотреть ей в глаза.

Мы пробыли в «Дягилеве» часов до четырёх утра. Когда вышли на улицу, Алекс предложил:

— Киски мои! Поехали допивать к нам, а то у меня от этой «какафонии» уже голова раскалывается.

Я замерла и внутри всё сжалось — а вдруг Машка сейчас откажется и скажет что-то типа:

— Ой, уже поздно (в смысле: рано), я лучше домой...

Эти секунды, пока я расслышала её голос, длились целую вечность и были настоящей пыткой!!!

И вот до меня донеслось её:

— С удовольствием! У меня нет ключей, а своих в такое время будить не хочется.

Я чуть не подпрыгнула от радости! Всё идёт по плану и она едет с нами. Ура!

Дома я сразу скинула с себя всё и пошла в душ. Долго стояла под струями горячей воды и вспоминала все свои, несколько путанные, ощущения от Машкиных поцелуев и прикосновений. Возбуждение охватило меня и страшно захотелось себя поласкать, но я удержалась и вышла из душа. Накинув самый сексуальный свой халатик прямо на голое тело, я вышла и громко спросила:

— Так, кто следующий?

Алекс кивнул Машке со словами:

— Дамы обслуживаются вне очереди!

Я добавила:

— Машунь! Иди в ваную, я сейчас принесу полотенце и халат.

Я выбрала очень короткий, кружевной, ночной пеньюарчик и не менее откровенный халатик. Добавила к ним большущее полотенце и понесла это всё в ваную. Машка стояла посередине абсолютно голая и придирчиво рассматривала в большоё зеркало своё сексуальное тело, поворачиваясь разными сторонами и занимая то одну, то другую позу. Я остановилась в дверях и начала наблюдать за ней. И опять, тёплая волна защекотала низ моего животика и пробежала мурашками по всему телу, до самых пяточек.

Наконец Машка заметила меня и обернулась. Загадочно улыбнувшись, она спросила:

— Ну, как я выгляжу? Минус шесть кг за три недели!

Я улыбнулась в ответ и честно призналась:

— Ты выглядишь супер! Просто конфетка!

Машка сделала шаг ко мне навстречу и, взяв за локоть, притянула к себе. Потом забрала у меня из рук вещи и, положив их на столешницу раковины, обняла меня. Она была абсолютно ногая и я почувствовала через тонкий шёлк халатика всё её тело. Оно манило к себе, влекло и сводило с ума.

И тут я нашлась! Какая же я всё-таки умница!

— Позже Машунь! Алекс много выпил и он сразу уснёт! Я всё устрою. Главное, делай всё, что я скажу. Хорошо? — сбивчиво, дрожащим голосом произнесла я.

— Хорошо, моя радость. — ответила Машка и нежно поцеловала меня в губки.

Когда Машка наконец вышла из ваной, мы сидели с Алексом за столиком. Он пил вискарь, а я цедила Бифитер с тоником. При её появлении мы оба раскрыли рты! В той, хитро подобранной «одежде», которую я принесла в ваную, она была сногшибательна и вполне подходила для обложки какого-нибудь мужского журнала, типа «Максима» или «Плей Боя». Сквозь тонкую текстуру отчётливо проступали большие, красивые соски и вся грудь была видна, как на ладошке. Алекс спешно засобирался в ванную, чтобы ни чем не выдать своё возбуждение. Мы остались одни. Я налила ей Бифитер и развела его порцией тоника.

Машка заговорчески подмигнула мне и спросила:

— И так, какой у нас план?

Я отвела глазки в сторону и зашептала:

— Я сейчас скажу Алексу, что уже не в состоянии стелить тебе постель в гостевой и что ты переночуешь с нами. Ляжем в троём в спальне. Потом дождёмся, пока он заснёт. Поняла?

Машка удивлённо вытаращила на меня свои пронзительно карие глазищи:

— Ты в своём уме? Займёмся этим у него под боком?!А если он проснётся? Тогда что!?

Я, как могла непринуждённо, улыбнулась и ответила:

— Уж, поверь мне. Я сплю с ним пятнадцать лет. Если он отключился, то его и пушкой не разбудишь!

Машка скептически произнесла:

— Смотри, подруга. Мне то всё равно. Твой брак на кону.

Договорить мы не успели, т. к. из ваной вышел Алекс в халате. Мы выпили ещё по два большущих стакана и я, незаметно подмигнув Машке, начала:

— Ой, мои хорошие, Вы извините, но я уже не в состоянии стелится. Устала дико! Машунь, ты не против с нами лечь в спальне?

Алекс тут же включился и добавил:

— Конечно, Машь, ложись с нами, там места и на четверых хватит.

Машка сделала вид, что застеснялась и игриво спросила:

— А Вы меня не изнасилуете