Спим вместе
другим, взаимно – я делаю впервые, и всё это мне определённо нравится… мне это нравится! Единственное неудобство, как мне начинает казаться спустя одну или две минуты взаимодрочки, заключается в том, что мы по-прежнему лежим в трусах-плавках, которые невольно стесняю наши работающие кулаки… видимо, Славке приходит в голову та же самая мысль, потому что, выпустив из кулака мой член, он шепчет, обдавая моё лицо горячим дыханием:
- Подожди, я трусы сниму… и ты тоже… снимай тоже – чтоб лучше было…
Не дожидаясь моей реакции, Славка переворачивается на спину и, приподнимая бедра – вскидывая их вверх, без каких-либо раздумий сдёргивает с себя белые плавки-трусики… на какое-то мгновение у меня мелькает трусливая мысль, что это, может быть, уже слишком – снимать трусы, но Славка снимает свои трусы так быстро и, главное, так естественно, что мысль моя, смятая Славкиной решительностью, не получает никакого развития, – глядя на Славку, совершенно голого, волнующе близкого, с возбуждённо торчащим членом, я, повторяя все его движения, вслед за ним спускаю трусы с себя… ох, до чего это всё прикольно – вдвоём, без трусов… и прикольно, и классно, а главное – совершенно не стыдно, словно мы делаем самые обычные вещи…
- К тебе в комнату может кто-то зайти? – шепчет Славка, снова укладываясь на бок.
- Не знаю… вряд ли, – точно так же шепотом отзываюсь я, бросая трусы на пол.
Наши родители – мои и Славкины – сидят в беседке во дворе, и мы со Славкой время от времени слышим то их смех, то приглушенные голоса… Вечером папа и дядя Коля ездили ...на пруд, привезли оттуда шевелящийся, шуршащий мешок раков – и теперь, как я понимаю, ужин может затянуться до самого утра, – тёплая летняя ночь, увитая виноградником беседка, золотистое пиво, гора ароматно пахнущих укропом красных раков… как говорит в таких случаях мой папа: что еще нужно для полного счастья? Обо всём этом я говорю Славке, «хотя, – уточняю я на всякий случай, – гарантировать ничего нельзя».
- Может, мы зря трусы с себя сняли? Может, лучше будет, если мы их наденем? – шепчу я.
- Ничего не зря. Чего ты ссышь? – тут же отзывается Славка. – Ты свои трусы, как я, положи под подушку, чтоб они на полу не лежали. А если вдруг кто-то начнёт дверь открывать, мы сразу укроемся – прикинемся, что спим. Понял?
Протянув руку, Славка снова сжимает в своём кулаке мой член, а я, соответственно, в своём кулаке стискиваю член его, – мы лежим на тахте совершенно голые, лежим, ощущая на своих лицах горячее дыхание друг друга, и чувство неизъяснимого удовольствия плавится в моём теле, проникая буквально в каждую его клеточку… ох, до чего ж всё это кайфово! Я никогда раньше не думал, что делать это – заниматься мастурбацией – можно взаимно; сама мысль о какой-либо взаимности никогда не приходила мне в голову – наоборот, мастурбация в моём представлении являлась занятием исключительно индивидуальным, тайным, скрываемым от посторонних глаз и…
и ещё: несмотря на то, что я читал о мастурбации как о явлении абсолютно естественном, мастурбация всё равно представлялась мне занятием немного стыдным – особенно в последнее время, когда интенсивность моих собственных занятий заметно возросла, – вот что я думал о «рукопашных схватках». А оказывается, что двигать кулаками можно друг на друге, и не только можно, но это ничуть не хуже, чем когда доишь себя сам… и – что получается? Получается, что мастурбация вовсе не обязательно является самоудовлетворением, как об этом было написано в статье, которую я читал, а ещё может являться и взаимоудовлетворением… какая уж здесь тайна! Я вдруг думаю, что если мы будем продолжать это делать дальше, то, пожалуй, можно будет запросто кончить – до такой степени всё это в кайф… мы дрочим друг другу, и это кайф – кайф, о котором я до этого вечера не имел никакого понятия.
- У тебя сколько в длину? – неожиданно шепчет Славка; прекращая двигать кулаком, он медленно перебирает пальцами вдоль напряженно вздрагивающего моего ствола от головки до самого основания.
- Чего – сколько? – я, невольно подражая Славке, тоже прекращаю двигать кулаком.
- Ну, сантиметров… ты свой измеряешь?
- Нет, – отзываюсь я.
- Что – ни разу не прикладывал линейку? – в голосе Славки слышится удивление.
- Ни разу, – словно эхо, отзываюсь я.
- Неужели неинтересно? – в голосе Славки опять звучит удивление; видимо, я произвожу на Славку не самое лучшее впечатление… во всяком случае, мне так кажется. – Ну, ничего, это не проблема. Завтра измерим до миллиметра, чтоб ты знал. Хотя… – приложив указательный палец к обнаженной головке моего торчащего члена, Славка большим пальцем упирается в мой волосатый лобок, – хотя и так видно, что у тебя не меньше, чем у меня… нормальный хобот!
- А у тебя у самого – сколько? – спрашиваю я, точно так же прикладывая пальцы к залупившемуся члену Славки. Ну, дела! С этим Славкой явно не соскучишься… мысль измерить линейкой свой напряженный член мне в самом деле ни разу не приходила в голову, и о том, что член можно элементарно измерять и, соответственно, знать его длину, я только сейчас узнаю от Славки, и – мне остаётся лишь мысленно удивляться, почему я сам ни разу не додумался это проделать… блин! Этот Славка младше меня – пусть даже на месяц, но всё равно он младше! – а у меня такое ощущение, что из нас двоих явно не догоняю я, – я думаю об этом, и смутное чувство зависти возникает в моей душе к лежащему рядом Славке – он младше меня, но у меня такое ощущение, что он и круче меня, и современнее, и раскованнее.
- У меня… – Славка называет число – количество сантиметров – и тут же, поскольку я никогда не занимался подобными измерениями, поясняет: – Длина как раз для нашего возраста… нормальная длина!
- А ты… откуда ты знаешь, какая длина должна быть в нашем возрасте?
- Знаю, – отзывается Славка, снова сжимая в кулаке мой залупившийся – залупленный – стояк.
- Может, ты врёшь это всё… почему я должен тебе верить? – шепчу я, непроизвольно сопротивляясь медленно, но, как мне кажется, необратимо испаряющейся иллюзии моего над Славкой превосходства.
- Зачем мне врать? – Славка смотрит на меня удивлённо. – У меня друг есть, мой одноклассник, а у него мать работает врачом, и у них дома есть всякие книжки по медицине… ну, и вот: он мне показывал в одной книжке таблицу, где указано, в каком возрасте при нормальном развитии какой длины должен быть у пацана член… элементарно, Ватсон! – Славка, глядя на меня, едва слышно смеётся. – Завтра у тебя обязательно измерим, хотя и так видно, что член у тебя нормальный – соответствует возрасту…
Славка говорит всё это так складно и вместе с тем так спокойно и убедительно, что я не нахожу, что мне сказать ему в ответ… да и что здесь говорить? Какое-то время мы молча двигаем кулаками, и в комнате снова слышится лишь наше возбуждённое сопение.
- А ты себя только доишь – в кулак вгоняешь – или делаешь это ещё как-нибудь по-другому? – шепчет Славка, придвигаясь ко мне ближе.
- Как – по-другому? – шепчу я в ответ, глядя Славке в глаза.
- Ну, например… можно подушку натягивать, если рукой надоедает.
- Подожди, я трусы сниму… и ты тоже… снимай тоже – чтоб лучше было…
Не дожидаясь моей реакции, Славка переворачивается на спину и, приподнимая бедра – вскидывая их вверх, без каких-либо раздумий сдёргивает с себя белые плавки-трусики… на какое-то мгновение у меня мелькает трусливая мысль, что это, может быть, уже слишком – снимать трусы, но Славка снимает свои трусы так быстро и, главное, так естественно, что мысль моя, смятая Славкиной решительностью, не получает никакого развития, – глядя на Славку, совершенно голого, волнующе близкого, с возбуждённо торчащим членом, я, повторяя все его движения, вслед за ним спускаю трусы с себя… ох, до чего это всё прикольно – вдвоём, без трусов… и прикольно, и классно, а главное – совершенно не стыдно, словно мы делаем самые обычные вещи…
- К тебе в комнату может кто-то зайти? – шепчет Славка, снова укладываясь на бок.
- Не знаю… вряд ли, – точно так же шепотом отзываюсь я, бросая трусы на пол.
Наши родители – мои и Славкины – сидят в беседке во дворе, и мы со Славкой время от времени слышим то их смех, то приглушенные голоса… Вечером папа и дядя Коля ездили ...на пруд, привезли оттуда шевелящийся, шуршащий мешок раков – и теперь, как я понимаю, ужин может затянуться до самого утра, – тёплая летняя ночь, увитая виноградником беседка, золотистое пиво, гора ароматно пахнущих укропом красных раков… как говорит в таких случаях мой папа: что еще нужно для полного счастья? Обо всём этом я говорю Славке, «хотя, – уточняю я на всякий случай, – гарантировать ничего нельзя».
- Может, мы зря трусы с себя сняли? Может, лучше будет, если мы их наденем? – шепчу я.
- Ничего не зря. Чего ты ссышь? – тут же отзывается Славка. – Ты свои трусы, как я, положи под подушку, чтоб они на полу не лежали. А если вдруг кто-то начнёт дверь открывать, мы сразу укроемся – прикинемся, что спим. Понял?
Протянув руку, Славка снова сжимает в своём кулаке мой член, а я, соответственно, в своём кулаке стискиваю член его, – мы лежим на тахте совершенно голые, лежим, ощущая на своих лицах горячее дыхание друг друга, и чувство неизъяснимого удовольствия плавится в моём теле, проникая буквально в каждую его клеточку… ох, до чего ж всё это кайфово! Я никогда раньше не думал, что делать это – заниматься мастурбацией – можно взаимно; сама мысль о какой-либо взаимности никогда не приходила мне в голову – наоборот, мастурбация в моём представлении являлась занятием исключительно индивидуальным, тайным, скрываемым от посторонних глаз и…
и ещё: несмотря на то, что я читал о мастурбации как о явлении абсолютно естественном, мастурбация всё равно представлялась мне занятием немного стыдным – особенно в последнее время, когда интенсивность моих собственных занятий заметно возросла, – вот что я думал о «рукопашных схватках». А оказывается, что двигать кулаками можно друг на друге, и не только можно, но это ничуть не хуже, чем когда доишь себя сам… и – что получается? Получается, что мастурбация вовсе не обязательно является самоудовлетворением, как об этом было написано в статье, которую я читал, а ещё может являться и взаимоудовлетворением… какая уж здесь тайна! Я вдруг думаю, что если мы будем продолжать это делать дальше, то, пожалуй, можно будет запросто кончить – до такой степени всё это в кайф… мы дрочим друг другу, и это кайф – кайф, о котором я до этого вечера не имел никакого понятия.
- У тебя сколько в длину? – неожиданно шепчет Славка; прекращая двигать кулаком, он медленно перебирает пальцами вдоль напряженно вздрагивающего моего ствола от головки до самого основания.
- Чего – сколько? – я, невольно подражая Славке, тоже прекращаю двигать кулаком.
- Ну, сантиметров… ты свой измеряешь?
- Нет, – отзываюсь я.
- Что – ни разу не прикладывал линейку? – в голосе Славки слышится удивление.
- Ни разу, – словно эхо, отзываюсь я.
- Неужели неинтересно? – в голосе Славки опять звучит удивление; видимо, я произвожу на Славку не самое лучшее впечатление… во всяком случае, мне так кажется. – Ну, ничего, это не проблема. Завтра измерим до миллиметра, чтоб ты знал. Хотя… – приложив указательный палец к обнаженной головке моего торчащего члена, Славка большим пальцем упирается в мой волосатый лобок, – хотя и так видно, что у тебя не меньше, чем у меня… нормальный хобот!
- А у тебя у самого – сколько? – спрашиваю я, точно так же прикладывая пальцы к залупившемуся члену Славки. Ну, дела! С этим Славкой явно не соскучишься… мысль измерить линейкой свой напряженный член мне в самом деле ни разу не приходила в голову, и о том, что член можно элементарно измерять и, соответственно, знать его длину, я только сейчас узнаю от Славки, и – мне остаётся лишь мысленно удивляться, почему я сам ни разу не додумался это проделать… блин! Этот Славка младше меня – пусть даже на месяц, но всё равно он младше! – а у меня такое ощущение, что из нас двоих явно не догоняю я, – я думаю об этом, и смутное чувство зависти возникает в моей душе к лежащему рядом Славке – он младше меня, но у меня такое ощущение, что он и круче меня, и современнее, и раскованнее.
- У меня… – Славка называет число – количество сантиметров – и тут же, поскольку я никогда не занимался подобными измерениями, поясняет: – Длина как раз для нашего возраста… нормальная длина!
- А ты… откуда ты знаешь, какая длина должна быть в нашем возрасте?
- Знаю, – отзывается Славка, снова сжимая в кулаке мой залупившийся – залупленный – стояк.
- Может, ты врёшь это всё… почему я должен тебе верить? – шепчу я, непроизвольно сопротивляясь медленно, но, как мне кажется, необратимо испаряющейся иллюзии моего над Славкой превосходства.
- Зачем мне врать? – Славка смотрит на меня удивлённо. – У меня друг есть, мой одноклассник, а у него мать работает врачом, и у них дома есть всякие книжки по медицине… ну, и вот: он мне показывал в одной книжке таблицу, где указано, в каком возрасте при нормальном развитии какой длины должен быть у пацана член… элементарно, Ватсон! – Славка, глядя на меня, едва слышно смеётся. – Завтра у тебя обязательно измерим, хотя и так видно, что член у тебя нормальный – соответствует возрасту…
Славка говорит всё это так складно и вместе с тем так спокойно и убедительно, что я не нахожу, что мне сказать ему в ответ… да и что здесь говорить? Какое-то время мы молча двигаем кулаками, и в комнате снова слышится лишь наше возбуждённое сопение.
- А ты себя только доишь – в кулак вгоняешь – или делаешь это ещё как-нибудь по-другому? – шепчет Славка, придвигаясь ко мне ближе.
- Как – по-другому? – шепчу я в ответ, глядя Славке в глаза.
- Ну, например… можно подушку натягивать, если рукой надоедает.