Один летний день

Сегодня я вспоминаю этот день, как нечто нереальное, приснившееся в кошмарном сне. И в то же время я знаю, что это было. Со мной. И в какой-то мере отразилось на моей психике на все последующие годы. Несмотря на все мои усилия я так и не смогла преодолеть чувство глубочайшего отвращения ко всем мужчинам, хотя среди них были вполне порядочные люди. Мне сегодня 37, я до сих пор не вышла замуж и вряд ли смогу заставить себя связать жизнь с мужчиной. И все из-за того солнечного июльского дня в пригороде Ленинграда, куда мы отправились с моим одноклассником Алешкой искупаться и позагорать на морском берегу...
...Я взяла на море синий закрытый купальник, хотя мама надо мной вечно подтрунивает... "Тебе можно вообще без лифчика ходить на пляж, пока груди не вырастут". Каждый раз я обижалась, но теперь понимаю, что мама была права... там, где у моих одноклассниц уже топорщились блузки, у меня лишь торчали два твердых соска на абсолютно ровном месте. А пора бы что-нибудь отрастить, все-таки позавчера исполнилось 14.
Под Сестрорецком Алешка нашел отличный пляж, где никого больше не было. Только кусты шиповника, песок и ласковый прибой Финского залива. Алешка расстелил два пледа, спрятал в тени куста пакет с бутербродами и минералкой, быстро разделся и помчался в воду. Мне надо было переодеться, и я ушла в заросли шиповника, где быстренько сняла сарафан, трусики и надела купальник. Алешка уже нетерпеливо орал... "Настена! Сюда! Вода - чудо!"
Алешка мне нравился. Он хотя и не был отличником, объектом повышенного интереса одноклассниц, но было в нем что-то, чего не хватало остальным мальчишкам. Даже не могу точно определить, что именно. Была в нем какая-то обстоятельность, надежность, что ли. Он никогда не заводил рискованных разговоров об отношениях полов, как Сережка Дымов. И даже покраснел, когда в походе Ленка Земцова предложила ему переночевать в палатке девочек, где было свободное место. В общем, Алеша был не как все. И когда я утром сказала маме, что поеду в Сестрорецк к морю, она спросила... "С кем собралась? Если с Алешей, то я могу быть спокойна за твою невинность". Как часто с ужасом я вспоминаю эти ее слова!..
Купались и загорали мы почти до шести вечера. Потом переоделись, и поскольку до электрички оставалось минут сорок (тогда они не ходили так часто, как сейчас), решили просто посидеть на берегу, послушать шум прибоя. Вот тут-то и появилась эта компания.
Их было пятеро. Они неожиданно вышли на берег со стороны леса, на ходу снимая рубахи и брюки, явно собираясь немедленно искупаться. По излишне громкому разговору я поняла, что они крепко выпили. Не утонули бы. Я поделилась своими опасениями с Алешей. "Не боись. - сказал он солидно. - У меня второй разряд по плаванию, если кто начнет пускать пузыри, вытащу!"
Купались пришельцы недолго. Когда они выходили на берег, я рассмотрела их получше, это были явно местные мужики, лет 35-40. Они, действительно, были в приличном подпитии, валяли дурака и оглушительно хохотали. Нас они игнорировали, но когда Алешка сказал, что пора собираться, на нас вдруг обратили внимание.
"Эй, ребятки! - крикнул один из них, здоровенный детина с татуировкой во всю грудь. - Куда это вы? Мы, что ли вам помешали?" И тут он отпустил такую шуточку про наше желание уединиться, что я вспыхнула до корней волос и потеряла дар речи. Алешка, наоборот, побледнел и сжал кулаки. "А вы можете при нас, - заметив нашу реакцию, продолжал детина. - Мы отвернемся. Правда, мужики? Может, эта симпатичная девушка оценит нашу деликатность, и нам даст?"
Алексей молча взял меня за руку... "Пошли отсюда!" - "Э, нет! - перегородил нам дорогу другой детина, с бородкой. - Так мы вас не отпустим! Платите выкуп!" Пустынный берег и двое подростков против пятерых взрослых мужчин, к тому же пьяных, - эта обстановка явно вдохновляла подонков. Они окружили нас, продолжая издеваться. "Ты, парень, можешь чесать отсюда, пока цел. А девочку пока оставь. Подожди ее на станции, через часок она подойдет. - он обернулся к приятелям. - А? Хватит нам с ней часика?" "Ты чего, сдурел? - нарочито серьезно возразил третий, кого звали Николаем. - Это по десять минут на нос?" - "Не на нос, а на х...! - хохотнул бородатый.
Алексей молнией бросился на бородатого, но тут же был сбит с ног сильным ударом кулака. Он лежал на земле, размазывая по лицу слезы вместе с кровью... "Подонки! Подонки!" Я бросилась бежать, но детина подставил ногу и я со всего маху растянулась на песке. Пакет с вещами отлетел в сторону, в глаза набился песок, а сарафан на спине задрался, судя по воплю бородатого... "Ребя! Гляди, какие симпатичные трусики! Беленькие с васильками!"
Дальнейшее происходило в стремительном темпе. Алешка дважды пытался встать, и дважды его сшибали с ног кулаком в лицо. Я этого не видела, я лежала на животе, прижатая тяжестью кого-то, севшего мне на спину. Я слышала крик... "Вы двое держите сопляка, а мы с Колькой и Вовой займемся девчонкой! Не хотела добром, так..."
Я почувствовала, как чьи-то сильные руки стаскивают с меня трусики, и услышала крик Алексея... "Что вы делаете?! Да вы!... Да вас всех в тюрьму посадят!" Ему кто-то насмешливо ответил... "Уж прямо и в тюрьму! Да если бы меня за каждую п...ды в тюрьму сажали, я бы из нее не выходил. На, парень, подержи пока ее трусики, а то потеряются!" Потом уже надо мной голос... "Вова, давай перевернем ее на спину! А то сзади не хрена у нее не разберу!" В эти жуткие мгновения чьи-то пальцы разводили мои ягодицы, что-то искали, щупали, царапали не стрижеными ногтями...
Сидевший на моей спине (это был Вова) встал, и меня энергично перевернули на спину. Теперь вся картина была у меня перед глазами. Алеша с окровавленным лицом лежал на берегу, его держали двое, у одного был в руке нож. Прямо надо мной Детина медленно стягивал с себя трусы. И тут сбылись мои девичьи грезы. Я увидела, как выглядит это . На картинке в анатомическом справочнике мужской член был нарисован и поэтому воспринимался без всяких эмоций. Я тут же вспомнила слова Райки Супрун, что бывают такие огромные члены, что женщина во время сношения умирает от травмы. Кажется, я закричала от страха, увидев это огромное волосатое чудовище, торчащее почти вертикально. Вова положив, свои лапищи на мои плечи, с силой прижал меня к песку, не давая подняться. "Тихо, девочка, - даже как-то ласково сказал Детина, отбросив в сторону свои трусы. - Будь ласка, раздвинь, ножки." Я, наоборот, скрестила ноги и крепко их сжала. Третий, который с бородкой, встал у моих ног на колени и задрал мне на голову сарафан. "Ой! Красота какая! - услышала я его восхищенный крик. - Парни! Тут такой свежачок!"
Я снова ничего не видела, Вова прижал мои руки, а сарафан по-прежнему накрывал мое лицо. Трудно передать словами чувства, которые я испытала в эти минуты... страх и стыд. Страх, что сейчас меня изнасилуют. Стыд, что мужчины смотрят на самый потаенный уголок моего тела. Чужие мужчины. И еще ужаснее... при ярком солнечном свете мне с силой развели ноги, подняли их вверх, и это потаенное местечко,