директором перед отъездом с корпоратива были простыми и чёткими.

— После 23-х часов, чтобы в офисе не было не души. Если молодёжь загуляет, гнать жёстко, без церемоний!

Молот и Роман с гордостью относили себя к настоящим пацанам, поэтому с классовой неприязнью относились к офисным работникам, и наделение «специальными полицейскими» полномочиями, их радовало.

— Ничего тебе, Рома, поручить нельзя! Салабон! Ладно, пойдем с ним разберемся, — грозно насупился Молот.

Охранники вышли из дежурки и направились туда, где был замечен забытый участник корпоратива, нетвердой походкой слоняющийся по полутёмным коридорам.

— Эй, чувак, стой, раз-два!

Молоденький паренек, бредущий по офису с бутылкой виски в руках, растерянно уставился на возникших у него на пути крепышей.

— Ой, а чё, корпоратив уже закончился?

— Ты где прятался, идиот? — бросил Роман, подражая крутости своего товарища.

В ответ парень глупо заулыбался.

— Ладно, давай на выход, быстро! А то доложим боссу, мало тебе не покажется! И бутылку оставь!

Стоя перед двумя решительно настроенными амбалами, паренёк запаниковал.

— Хорошо, ребят... Только там в комнате отдыха... Вика осталась... Я за вискарем пошёл... Мы не знали, что уже всё закончилось... Выпить хотели...

— Какая ещё Вика? — задумчиво повел мощными плечами Молот. — Это что, секретарша Степана? Ни хрена себе! Чем это вы там занимались?

Менеджер снова расплылся в широкой, идиотской улыбке.

— Нууу как... Трахнул я её, хи-хи... Так получилось...

Молот вплотную подошёл к собеседнику и для убедительности взял его за грудки:

— Значит так! Ноги в руки, и вали отсюда, быстро! Понял?!!!

Паренёк явно не отличался храбростью. Отдав бутылку, опустив голову, не помышляя о сопротивлении, он скорым шагом, засеменил на выход.

Покончив с ним, Молот и Роман поднялись на второй этаж, и зашли в комнату отдыха.

Распахнув дверь, охранники застыли в немом удивлении.

Раскинувшаяся на уютном диванчике, обнаженная женщина своей позой, и всем видом, напоминала героиню фильма для взрослых, по какому-то волшебству, оказавшуюся в офисной обыденности...

Расслабленная и доступная, она возлежала, опираясь на локотки, с бесстыдно раздвинутыми, полусогнутыми в коленях, ногами меж которых был заметен розовый, припухший, манящий бутон.

Увидев неожиданных визитёров, Виктория вышла из забытья, взвизгнула, и попыталась прикрыть руками обнаженные груди, а низ живота, заслоняя своим широким бедром:

— Пошли вон, УРОДЫ! БЫДЛО!!! ДЕБИЛЫ!!! ПРИДУРКИ!!!

Шокированные её видом, охранники попятились, а потом, не сговариваясь, вылетели из комнаты.

Их поспешное возвращение назад, в дежурку, чем-то напоминало отступление разгромленной, посрамленной, потерпевшей поражение, армии...

*****

Роман шутил, балагурил, заговаривал приятелю зубы.

Но Молот не слушал его, был погружен в свои думы, сидел молча, и лишь раз за разом большими глотками отхлебывал недавно добытый вискарь. Картинка с обнаженной офисной шлюхой, которую по его разумению, поимели уже все, кроме него, не выходила у парня из головы, волновала, будоражила, напрягала.

В принципе, Молот и сам знал предательскую особенность своего организма, когда алкоголь вдруг начинал вытворять с ним непредсказуемые, а зачастую и весьма опасные шутки, но удержаться мог не всегда.

Вот и сейчас, с каждым новым глотком, тёмная, буйная, лихая сторона души этого незатейливого, простого парня выползала наружу, всё больше раскрепощая его, и превращая в того человека, которого во хмелю не без оснований побаивались даже самые близкие люди.

Когда на камерах слежения появилась Виктория, уже одетая, сумевшая привести себя в порядок, гордо шествующая к выходу, то Молот резко встал со стула, расправил плечи, и уверенно двинулся ей на встречу.

*****

— Эй, сучка, ты не хочешь извиниться?

Наверное, в тот момент она еще могла изменить ход событий, не обращать внимания, просто обойти возникшего у нее на пути амбала, спокойно уехать домой, и никто бы ей в этом не помешал...

Но в Виктории уже взыграла присущая ей стервозность, всплыли на поверхность былые барские замашки, поэтому, не задумываясь о последствиях, она со всей силы залепила хаму смачную пощёчину.

После этого развитие сюжета стало стремительным, динамичным и уже неумолимым...

Увидев, как потемнели и расширились от гнева глаза Молота, Виктории стало по-настоящему страшно.

Она была опытной женщиной, и поняла, что стоящий перед ней охранник впал в первобытную, пьяную, крайнюю для мужчин ярость, которой лучше не противостоять, иначе последствия могут стать ужасающими...

Ответная пощечина Молота была хоть и несильной, но хлёсткой, звонкой, и окончательно сломила волю женщины, в момент, сделав её послушной и податливой.

Первый раз Молот взял Вику прямо там, в холе офиса, просто развернув спиной, согнув в пояснице, и заставив упираться руками в стену.

Когда подол платья оказался закинут на спину, а трусики с жалостливым треском разорваны, она почувствовала, как сзади, в её неподготовленное влагалище настойчиво пытается войти твёрдый мужской член.

Пенис вторгся с усилием, только после того, как парень надавил на женщину всей массой своего мощного, спортивного тела, и Виктория вскрикнула от неприятного ощущения.

Уже потом, миллион раз, анализируя произошедшее, она пыталась понять, и не находила ответа, почему же это отвратительное пьяное насилие разбушевавшегося хулигана, перестало быть для неё таковым, практически сразу, с самого начала...

Пятый, может быть шестой толчок члена, и её щель увлажнилась, стала доступной, а боль стремительно переросла в возбуждение, страх, вдруг, сменился желанием.

Внутри Виктории запустился и заработал первобытный механизм вожделения, и она вмиг перестала быть женщиной двадцать первого века, превратившись в течную самку, которую берёт её грубый хозяин — варвар.

Заголосив от подкатившей истомы оргазма, Виктория чуть не упала, не в силах удерживаться на высоких каблуках, но женщину спасло то, что Молот поддерживал её, пришпиливая членом к стене, и пронзая, как бабочку, приколотую на картонный коллекционный лист.

Этот первый раз был быстрым...

Виктория обессилено присела на корточки, взглянула на своего насильника снизу вверх, и кротко, тихим голосом спросила:

— Можно теперь я пойду?

С мимолетной лаской, скользнувшая по её голове рука мужчины, тут же стала твёрдой, и властно вцепилась в белокурую женскую гриву.

— Ещё чего! Теперь будешь извиняться, сучка! Пойдем!

Молот двинулся в дежурку, потянув за собой Вику за волосы, и она, чтобы удержать равновесие на своих шпильках, быстро засеменила за ним вслед.

Вжавшийся в кресло, напуганный поведением своего напарника, Роман не знал, что делать, и плыл по течению, пока ещё оставаясь в роли немого наблюдателя.

Опустившись на потёртый диван, Молот потянулся за бутылкой, и новая порция алкоголя добавила ему куража.

— Снимай платье, тварь!

Разорванные трусики Виктории остались где-то в коридоре, и, сняв платье, она застыла перед мужчинами лишь в прозрачном бюстгальтере и кружевных чулках, сделавшись