себя еще привести в порядок, а это, как вы знаете, для женщины требует немало времени и с каждым годом все больше.
Стоя перед зеркалом после каждой близости с Витей, я себе нравилась все больше и больше.
Мне казалось, что у меня не такая уж и сильная полнота, как думала раньше, и нет никакого циллюлита... Сперма на груди и лице стягивала, разглаживала кожу, убирала морщинки, придавала ей освежающий вид. Самое главное, что я желанная и любимая... Мне казалось, что за эти дни половой близости, у меня было такое количество соитий, какого не было за всю жизнь. Об оргазме вообще не говорю... Я испытала это чудо в первые с ним, благодаря ему. Как же мне не быть счастливой сейчас.
Ради этого милого и любимого создания, я готова на все, и он для меня тоже. Как у меня радостно на душе, несмотря ...на неудовлетворенность незаконченностью полового акта, тяжести внизу живота... А недоразумение с фотографиями - это мелочь, которая сама собой пройдет... Вот сегодня Борька отдаст, а я их все сожгу на балконе вместе с пленкой. И забудется это все, как страшный сон...
На работу я не шла, а порхала. Рабочий день пробежал стремительно. Сидя на унитазе в конце рабочего дня, со спущенными по колено трусиками, я увидела, как приоткрылась дверь и Верка зашла в туалет. Подойдя ко мне, она произнесла:
- "Нинуля, ты во мне ничего интересного не замечаешь?"
- "Нет", - удивилась я.
- "Ну, тогда смотри..."
Она резко, с гордость и торжествующим лицом подняла подол своей юбки до пояса, расставила ноги, и передо мной предстало лысое, обнаженное влагалище... Его не прикрывали, не только трусики, но и волоски... Ни единого волоска не было видно на гладко, до синевы выбритой промежности. Расщелина начиналась немножко высоковато и опускаясь ниже, между ног, заканчиваясь крупными, припухлыми наружными половыми губами, из которых, как язычок изо рта, виднелись малые, срамные губки, как бы дразня:
- "А вот и мы! Посмотрите, какие мы красивые..."
Создавалось впечатление, что Верка покрасила их губной помадой, так как они резко выделялись своей яркостью и красотой. Влагалище у нее было отменное, далеко не каждая женщина может похвастаться таким сокровищем... Девственная, обнаженная красота придавала ему еще большую выразительность, заманчивость, привлекательность. От удивления увиденного, я приоткрыла рот. Никогда еще на такие вещи не смотрела с таким восторгом.
- "Да, Веруньчик, что класс, то класс. Очень красиво, я такую красоту сроду не видела!" - смогла только я и ответить из-за перехватившего меня дыхания.
Не успокоившись, двумя пальчиками, Верка развела створки больших половых губок, показав во всей красе, торчащий из них гребешок. И торжествующе произнесла:
- "Ну что, а так здорово! Я себе хочу на них повесить колокольчик... Такой маленький, серебряный колокольчик... Идешь, а он позвякивает - дилинь-дилинь... Ветерочек дует под юбку, а он - дилинь-дилинь..."
Если бы я не сидела на унитазе, то от увиденного и восторга Верки, уписалась на месте. В ответ только закрывала и открывала рот, не в силах, что-нибудь сказать.
Верка продолжала:
- "Ты правду говоришь? Это спасибо тебе, что надоумила. Теперь идешь по городу без трусиков с побритой киской и кажется, что все мужики оборачиваются. Приятно ужасно, особенно, когда кто-нибудь в троллейбусе прижмется и почувствует твою наготу... Смотришь ему в глаза, а у него слюни текут, и он ничего сказать не может, дыхание перехватило... Здорово, очень здорово..."
- "А я и думаю с утра, что это так наша Верочка похорошела..." - собравшись с силами, сказала я.
- "Верю тебе Нинок, ты хорошая, ни то, что некоторые. Ниночка, а чем ты вечерком занимаешься, тебе, наверное, скучно одной? Давай заходи ко мне, пивко с рыбкой попьем. А может и чего покрепче. Классную мне рыбку один мен подарил. Или я к тебе зайду?"
Мне это предложение понравилось. Верка была не плохая женщина. Личная жизнь у нее не получалась. Раньше от кавалеров не было отбоя, а сейчас... их днем с огнем не найдешь. Хотя она была стройная, худенькая, миловидная женщина, с красивой грудью и всего лишь на 10 лет моложе меня. Но то, что у нее может быть такое красивое влагалище, для меня было откровением. С большим удовольствием можно было с ней посидеть, поболтать, но у меня были совершенно другие планы. Тем более, что всего еще три раза Витина мать будет работать в третью смену до приезда моих.
- "Нет, Верочка, на днях совершенно не могу, может в субботу или воскресение?" - ответила я на заманчивое предложение.
- "Ну ладно, так и договоримся!" - сказала она, садясь на уступленное мной место.
По дороге домой я почувствовала легкий дискомфорт промежности от отрастающих волосиков.
- "Как быстро волоски растут, надо зайти бритву купить".
Зайдя в галантерейный магазин, купила станок, пачку лезвий, помазок и крем для бритья. Сверток, упакованный продавщицей, я положила в сумочку. Какое у меня было хорошее настроение... Я шла, размахивала сумочкой и напивала мотив старой, давно забытой песенки. Еще издали, подходя к подъезду, заметила сидящего на лавочке любимого. Подойдя к нему, я спросила:
- "Ты что это тут такой грустный сидишь? Пошли домой".
- "Да вот хотел покататься на велике, а вытащить его из подвала не могу. Висит очень высоко, одному не снять!"
Как мне хотелось хоть чем-то помочь этому милому созданию, и я произнесла:
- "Витюша, пойдем, я тебе помогу его снять"
- "Тетя Ниночка, может не надо, там грязно, можете испачкаться, а Вы такая красивая и нарядная. Может сейчас кто-то из пацанов выйдет гулять"
- "Пойдем, пойдем Витенька, ничего страшного. Если и испачкаюсь, так дома ванная есть"
- "Ну, смотрите, я Вас предупредил, пойдемте!"
В каждом подъезде дома был свой подвал. По числу квартир он был разбит на каморки, каждая из которых имела свою дверь, замок и соответственно хозяина. В нас, был разный, не нужный в квартире хлам, ну и, конечно, консервация, заготовленная на зиму. Там находился и Витин велосипед. Вот мы спускаемся по ступенькам, открываем входную дверь, включаем свет и идем по коридору подвала. Проходим один поворот, другой и вот наша заветная дверь. Витя открывает ее ключом, включает внутри свет. Я повесила свою сумочку на дверную ручку и вошла в помещение. Под потолком висела грязная, запыленная двадцативатная лампочка, освещая тусклым светом содержимое помещения. Велосипед держится на стене, на двух вбитых в неё крюках. В дальнем углу стоит большая картонная коробка из под холодильника.
Заметив ее, я спросила:
- "Витя, Вы что, холодильник купили?"
- "Да нет, это мама картон собирает на макулатуру"
Я подняла руки и взялась за раму, ожидая, что Витя возьмется с другой стороны велосипеда, и мы его снимем с крючьев. Но Витя поступил по-другому, вместо велосипеда, он поднял подол моего платья, обнял за животик, прижавшись ко мне. От неожиданности у меня сжалось сердечко и перехватило дыхание, мои ягодицы почувствовали, как пульсирует его член в штанах.
- "Тетя Нина, милая, как я Вас люблю. Как я скучал целый день за Вами, ждал Вашего прихода..."
Его руки стали бесстыдно ласкать животик, лобок,