губами к ее губам, требуя впустить свой язык. Девушка безвольно покорилась и вот теперь он властно целовал ее, давая понять, что отныне и навсегда он стал полноправным ее хозяином, перед людьми и Богом... Его руки скользнули к ее ягодицам и прижали ее тело к своему, давая девушке ощутить возросшее в нем желание.

— Хм... я могу идти? — скромно спросил священник и Лайон, оторвавшись от губ жены, коротко кивнул, напомнив, чтобы святой отец зафиксировал брак в церковной книге.

— Ну что, женушка... Теперь, когда ты стала моей женой, тебе нужно привести себя в порядок, перед тем, как я представлю тебя твоему отцу в качестве моей жены.

— Ты... ты омерзителен...

Он дернул ее за руку к себе и яростно прошипел:

— Не забывай о том, что я могу с тобой сделать, милая! Не серди меня, Лилиан! — он также резко отпустил ее и приказал солдатам выполнять раннее отданные им приказания.

Через пол часа камера была обставлена новой мебелью, принесена была лохань, различные аксессуары, еда и фруктовые соки. Пришли служанки и помогли Лилиан выкупаться, не смея произносить вслух ни слова под бдительным надзором своего герцога, который сидел на стуле и наблюдал за процессом купания. Девушки обработали мазями все следы его деяний, и надели на Лилиан прозрачную ночную рубашку из тончайшего шелка.

Оставив супругов одних, они тихо удалились, желая новобрачным приятной ночи. Лайон окинул пристально тело своей жены и про себя отметил, что в последующие дни должен держать себя в руках, дабы она предстала перед отцом в подобающем виде. По поводу скоропалительной свадьбы он скажет, что не мог более ждать и когда нашел свою «любимую», то сразу же женился на ней в первой же попавшейся деревушке. Ну а потом они сыграют более пышную свадьбу.

— Иди сюда... — приказал он и девушка робко направилась к нему, стараясь в очередной раз не вывести того из себя. Она склонила голову, закусив губу и внутренне страдая от безвыходности сложившейся ситуации.

Теперь она была женой этого монстра и обречена всю жизнь жить в страхе и боли. Лайон притянул ее к себе и приподняв ее лицо, нежным поцелуем впился в ее губы, пока его руки снимали ее ночную рубашку. Ладони заскользили по ее спине, ягодицам, бедрам, а его язык сплетался с ее язычком. Девушка была удивлена такой переменой в его отношении к ней и в каком-то смысле была шокирована небывалой нежностью, с которой тот возбуждал ее. Вот его ладонь скользнула между ее сомкнутых бедер и палец проник в ее лоно, а губы тем временем сомкнулись вокруг ее соска и стали играть с ним. Мужчина стал более откровенно ласкать ее обнаженное и трепещущее тело, приведя девушку в полное смятение. Вот он приподнял ее на руки и сжав ее, прижал к прохладной стене. Разведя коленом ее ноги, Лайон одним толчком проник во внутрь и стал медленно двигаться, удерживая бедра жены. Лилиан вцепилась в его плечи и смотрела в его холодные глаза, пока ее муж двигался в ее лоне. Вот он зарычал и кончил в нее, прижавшись лбом к ее плечу.

— Ничего, малышка, как только ты поправишься и предстанешь перед отцом, мы вспомним с тобой все наши прежние игры... Сейчас мне нужно контролировать себя, чтобы мои следы сошли с твоей кожи... Но потом... — с этими словами он кинул ее на кровать и быстро оделся, дав понять, что дал ей лишь небольшую передышку перед дальнейшими издевательствами.

Только вот теперь никто не смеет его упрекать в плохом отношении к своей жене, которая считалась лишь вещью или средством для получения богатого наследства. Лилиан сжалась и закрыла глаза, когда ее муж покинул столь ненавистную ей камеру и закрыл замок. Девушка долго лежала, пока сон не сморил ее, окутанный страхами, страданиями и криками...

... Чьи-то руки тянулись к ней, пытаясь схватить ее и причинить боль. Лилиан кричала и пыталась убежать, но не могла этого сделать, будто что-то или кто-то прижимал ее к земле, не давая сдвинуться с места. Слышались какие-то голоса, шепот, крики, звуки смешались в одно слово:

— Лилиан!

Девушка корчилась и извивалась, образы мучителя и любимого сливались в один, перетекая из одного в другой, заставляя несчастную сходить с ума. Но вот перед глазами всплыл образ Джонатана, который с тревогой смотрел на нее и звал по имени. Он протянул руки и девушка ощутила тепло и уют в его объятиях, прильнув щекой к спасительной груди того, которого безмерно любила и которого потеряла...

— Лилиан! Очнись, моя леди! Это я, твой разбойник... — его слова смутно доходили до ее затуманенного сознания и девушка широко распахнула глаза, осознав, что перед ней сидит тот, о ком она мечтала все эти кошмарные дни, тот, которого думала больше не увидит никогда и слезы боли и счастья хлынули из ее глаз, когда его губы стали нежно покрывать ее лицо, а руки гладить и успокаивать плачущую девушку.

— Это... это и вправду ты? — прошептала она, ощупывая его мужественное лицо, грудь, руки, дабы удостовериться, что ей это не снится.

— Да, любимая, это я... Боже, я так долго ждал этого дня! Прости, милая, я не мог раньше прийти... Черт возьми, тебе столько пришлось вытерпеть от этого ублюдка! — он гневно сжал кулаки, все еще пребывая в состоянии ярости от того, когда увидел ее израненное и истерзанное тело на кровати. Сколько же ей пришлось выстрадать от этого мерзавца!

— О, Джонатан! Что же я наделала? Он... он... теперь мой муж... ооо... — и девушка вновь залилась слезами, закрыв лицо ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Шшшш, моя леди... это дело поправимо... Идем со мной...

С этими словами он помог ей одеться и они вместе вышли в коридор, где перед ними на коленях стоял избитый герцог, удерживаемый двумя разбойниками. Лайон жестоко улыбался, несмотря на то, что его губы были разбиты в кровь, а левый глаз затек в гематоме.

— Черт возьми, Джо! Я на славу попользовался твоей шлюхой, которая теперь моя жена! Первая была ни рыба, ни мясо, а вот эта... то, что надо... долго пришлось ломать ее...

Он тут же упал от мощного удара в челюсть и захохотал. Джонатан яростно пнул того в живот и свирепо задышал.

— Да уж... Лилиан просто лакомый кусочек... — не успел он договорить, как его сердце пронзил кинжал и его тело замерло.

Девушка зажала рот рукой и уткнулась в грудь любимого, который успокаивающе гладил ее по голове, нашептывая слова любви и утешения...

... С того злополучного дня прошел месяц. Лилиан и Джонатан жили в лесу и заново отстроили разбойничий поселок. Отцу она так и не смогла показаться и была все еще не готова, болезненно переживая те кошмарные события в замке ее мертвого мужа. Миранда ушла в девичий монастырь и теперь была послушницей, готовящейся принять сан монахини.

Лилиан еще долго не могла поверить в то, что все так хорошо закончилось, словно в сказке, когда принц спасает принцессу и увозит ее на своем коне в далекое королевство, где они жили долго и счастливо. Девушка еще долго вздрагивала во сне от мучавших ее образов, но каждый раз сильные руки любимого приносили ей покой и веру в лучшее будущее. Джонатан рассказал ей свою историю, и Лилиан была шокирована, что когда-то любила то чудовище,