мама, когда после обеда Саша ласково улыбнулась брату и сказала:
-Ты же поможешь мамочке, Андрейка? Помоешь посуду?
Опустив глаза, сын сказал:
-Да, конечно.
И добросовестно вымыл всю посуду. Когда же он заикнулся на счёт прогулки, я его оборвала:
-Уже поздно, сиди дома.
Раньше бы брат заспорил, даже оскорбил меня, но сейчас, к маминому изумлению покорно согласился со мной и ушёл в свою комнату. Мы же с сестрой прошли прогуляться по вечернему городу.
А утром братика ждал сюрприз, мы с сестришкой не зря вечером во время прогулки заглянули в сексшоп. Кое-что у нас уже было, а ещё мы кое-что докупили. Я поманила пальчиком братика к себе в комнату, он покорно зашёл, недоумевая. Наверное, он ожидал, что ему прикажут опять вылизывать, но вместо этого я приказала снять ему брюки и трусы. Ничего не понимающий брат повиновался. Пинком ноги отправив его трусы в угол, я протянула ему другие, с небольшим членом для попы.
-Одеть ЭТО? - прибалдел братец. - Да никогда!..
Сашкина затрещина заставила его заткнуться.
-А ну одевай! - мой голос был тих и угрожающ.
Под моим ледяным взглядом брат покорно натянул трусы, я помогла ему вставить член в попу. Особенно не понравилось брату, когда я закрыла замок у него на поясе, так что он не мог бы сам снять эти спецтрусы.
-А если мне: - начал было он.
-Терпи казак! - сказала ему сестра и подставила ручку.
Братик недоумевающе посмотрел на неё. Теперь я отвесила ему подзатыльник:
-Целуй нам руки!
После члена в попу это были уже мелочи, Андрюша покорно поцеловал нам сначала руки, потом ноги. Потом мы вместе позавтракали, и мама отвезла нас в школу. Андрей всегда был егозой, не мог спокойно усидеть на месте, но в этот раз новые ощущения заставляли ёрзать больше обычного, так что он заработал от мамы несколько лишних замечаний и пару дополнительных подзатыльников. И в школе заработал кучу замечаний. Если Андрюшка думал, что спецтрусами дело и ограничится, но он сильно ошибся. На большой перемене я и сестра затащили его в пустой класс и заставили себя вылизать. Отныне это стало традицией: спецтрусы и вылизывание.
А потом под нашим наблюдением братик стал делать уроки. За каждую ошибку он получал десять ударов плетью и хлыстом. Я предпочитала хлыст, Сашке же нравилась плеть. Видать, это новая форма обучения Андрею не понравилась, потому что, получив порядка пятидесяти ударов, он стал стараться и допустил всего две ошибки. После обеда, помыв посуду, братик хотел было улизнуть в свою комнату, но Сашка была начеку:
-Куда намылился? Давай ко мне!
Брат понуро, если так можно сказать - поджав хвост, побрёл в комнату Сашки. Я его уже ждала с пучком верёвок. Повинуясь моему приказу, Андрей покорно разделся и улёгся на специально отодвинутую от стены кровать животом на подушку. Я привязала его ноги и руки к ножкам, а рот заткнула кляпом - своими трусиками. В глазах Андрея виднелся ужас: он не понимал смысла происходящего, и не ожидал от этого ничего хорошего. Одев страпон, я заняла позицию между его ног, а сестра стала рядом с видеокамерой.
Хорошенько смазав гелем его отверстие и член, я стала вводить его братцу в попку. Задница, хорошо разработанная за целый день хождения в спецтрусах, охотно приняла не такой уж большой страпон. Я принялась его трахать, сначала Андрюшка что-то протестующе мычал, но потом ощутил удовольствие и стал подмахивать мне. Всё это сестра добросовестно сняла на камеру, как и то, как братец облизывает дилдо. Затем я поменялась с сестрой местами, она ещё раз оттрахала брата. Рот уже мы ему не затыкали, Андрюшка орал от наслаждения.
-Понравилось? - спросила я его в конце.
-О да!
-Тогда смотри, слушайся нас, может быть, мы и продолжим.
Так образом мы получи замечательное средство воздействия на брата. Андрей отныне делал всё, чтобы нас ублажить: мыл посуду, убирал в доме, стирал бельё, всячески ублажал нас, стоически терпел порки и несправедливые придирки, чтобы, в конце концов, его оттрахали в попу. Через два месяца мальчика было не узнать: вместо грубого маленького пакостника теперь был миленький вежливый мальчик, сама воспитанность.
Нет, не мальчик, а девочка. По нашему желанию Андрей стал носить девичьи кружевные трусики, подкрашивать глаза, красить губы, а наедине я мы с сестрой стали называть его Еленой, Леночкой. Похоже, такая метаморфоза нравилась самому брату, даже в разговоре он начал говорить о себе как о девочке, а не мальчике.