губок, по узенькому раструбу влагалища, и наконец сочно и громко чмокнул бы в трепещущий ждущий клитор. Потом любовник Анютиных грез, чередовал бы нежную щекотку клиторка кончиком заостренного языка, с более насильственным ...и даже чуть болезненным покусыванием. Затем, мечтала она, он должен отстраниться и долгим восхищенным взглядом рассматривать "дело языка своего", давая Анютиной плоти минуту отдыха и одновременно мучая ее острым желанием продолжения. После этого, хорошо бы он обрушился на нее с новой силой и стал бы взасос, невзирая на ее мольбы о пощаде целовать и всасывать ее нижний ротик в свой до отказа, чтоб она кричала в сладкой муке!
Так чтоб клитор и губки набухли и горели от этих бесстыдных поцелуев. Снова - передышка и уже совсем другие ласки - нежно, толчками просовывать напряженный язык в ее щелку, в ее сочащийся любовной влагой вход, жадное влагалище, письку, пизду:! Ах! Нет в русском языке таких слов, чтоб описать этот сладенький кусочек плоти между ног у похотливой сучки! Потом снова - томительное ожидание грубого насилия и: Ррраз! Губы все еще на дрожащем клиторке, а два сильных мужских пальца врываются в затопленное соком влагалище, наносят несколько коротких ударов и затихают, чтоб пошевелиться в момент сладкой судороги! ААААААААХХХХХХМ! От этих фантазий, да еще перед носом у возбужденного пса, Анюта стала буквально сотрясаться в экстазе - раз, другой третий! Она ввела кончики пальцев неглубоко между распухших губок, чтоб еще раз ощутить эти горячие схватки у себя между ног.
Обычно, сразу после оргазма на Анюту накатывала сонная истома, а тут, вид поскуливающего от нетерпения Джека не дал ей расслабиться.
Вероятно прочтя в глазах у свой новой няньки страстных призыв, Джек ринулся вперед. Широкое полотно его шершавого языка полностью покрыло всю Анютину щелку, губки, клитор! Анюта торжествующе вскрикнула. Пес заурчал и стал неистово лизать Анюту между ног.
О! Это были совсем другие ощущения чем те, что представлялись Анюте в ее безумных мечтаниях 5 минут назад! Кобель, конечно не человек, и поигрывать язычком он не додумается, но все более убыстряющиеся движения горячего собачьего языка, короткие мазки мокрого холодного носа прямо по ходящему ходуном клитору, слюна, перемешанная с Анютиным соком, текущая у него по клыкам, острые зубы в непосредственной близости от сокровенных местечек, опасность, извращение, стыд и сладострастие сводили Анюту с ума, заставляли стонать, поскуливать, взвизгивать и извиваться от удовольствия! А пес работал языком без устали! Он будто хотел высосать всю Анюта, вывернуть ее наизнанку, и кто знает, может быть, он и был настоящим искусным любовником - Анюта почуяла как его свернутый в трубочку длинный язык все чаще погружается в ее кричащую глубину, пуская по всему ее телу волны раскаленного восторга.
Опасаясь совсем изнемочь в этой яростной схватке, Анюта отстранила пса от себя, мечтая насладиться его силой самца всеми способами. Пес зарычал, верхняя его губа злобно приподнялась, и он крепко, но нежно вцепился кончиками зубов в ее распухшую покрасневшую плоть у входа во влагалище. Глаза его молили - Не отнимай у меня этот сладкий горячий пирожок!
- Ну, Ну, Миленький, потерпи, будет еще лучше, -- успокаивающе зашептала бесстыдница Анюта. Поглаживая его по бурно вздымавшемуся боку, она развернулась к псу своим пышным белым задом и слегка поводила им у него перед носом. Она отлично знала, какое соблазнительное зрелище открылось его взору. Сашок, даром что парень простецкий, обожал ставить Анюту раком и мог долго разглядывать открывшуюся между нежными бело-розовыми половинками щелку, окаймленную подросшим подбритым ранее пушком, две пары нежнейших сладеньких губок, одни надежно укутывали другие. Под мужским хищным взглядом они начинали сами раскрываться и легонько подрагивать. А когда Анютина похоть доходила до предела, на губках этих блестела и пузыриками вскипала молочно-белая смазка. В глубине между губками пульсировала нежная слизистая красновато-розовая плоть, а рядом с основанием губок трепетал и набухал кровью кругленький аккуратненький, почти детский клиторок.
Клитор! От одного этого бесстыдного слова у Анюты становилось жарко между ног, а уж когда его разглядывал, ласкал и называл сладенькими именами мужчина, то она стонала от экстаза. Иногда, расшалившись, Анюта прикладывала к своему клитору разные предметы - то мягкую пушистую игрушку, то ершистые щетинки щетки, то кусочек льда из холодильника, то сочную мякоть какого-нибудь фрукта. Эти игривые упражнения неизменно приводили ее в дикое возбуждение: Очень любила Анюта, когда мужчина слегка растягивал пальцами ее отверстьице, как бы пытаясь проникнуть взором поглубже, тогда всю ее обвевал какой-то бесстыдный ветерок, сменявшийся как правило горячим напором безжалостного члена.
Именно такой напор и хотела Анюта почувствовать сейчас. Тем более в силе и похоти пса, дрожащего от нетерпения, сомневаться не приходилось!
Джек прыгнул на Анюту сзади, по-человечески обхватив ее своими сильными передними лапами. Несколько томительных и сладостных минут Анюта чувствовала биение его твердого набухшего члена у своей щелки. Он тыкался в нее, погружался на сантиметр-другой, но не входил полностью. Это была самая сладкая пытка. Анюта всегда мечтала, чтоб мужчина, вместо того, чтобы начать сразу насаживать ее себе на член, поводил им ей по губкам, и поигрался набухшей головкой у входа, вводя ее с непристойным хлюпаньем и вынимая совсем. Этот момент сопротивления плоти приносил особо жгучее наслаждение. Но и Джек не стал баловать Анюту долго подобными играми. Настал момент - и дико разбухший член пса буквально разодрал Анютино узкое влагалище. Хоть он вся истекала соком, но сразу почувствовала, насколько толстый у него член. Кожица у входа в ее писю натянулась и лопалась от напряжения, при каждом его толчке, краешки пизды Анюты слегка выворачивались, елозя по огромному стволу.
Он не видела этого, но прекрасно могла себе представить всю омерзительно-прекрасную картину своего грехопадения. Перед глазами у нее все поплыло, ей чудились какие-то вспышки, но она уже ничего не контролировала. Пес все толкал и толкал ее изнутри все растущим членом, Анюта поймала себя на мысли, что расти ему уже некуда, но тут прямо у выхода из ее горящего влагалища начал набухать како-то уж совсем невозможно толстый и невероятно приятно раздражающий Анютину плоть нарост. Это собачий узел, тот, которым он намертво сцепляется с сучкой во время случки, подумала Анюта, но почему-то не испугалась. Эта яростная игра с огнем приводила ее в совершенный восторг, и она не хотела отказываться ни от мгновения адского наслаждения. Пес тяжело задышал и внутри у Анюты как будто включили кран с кипятком. Струя песьей спермы была такой остро-раскаленной, что Анюта аж взвыла, но это был вой восторга, и сразу же, от сознания, что ее изнасиловал громадный кобель, она забилась в судорогах сильнейшего оргазма.
В мозгу взорвался огненный фейерверк и заметались разноцветные искры и вспышки. От горячего низа, по всему