будешь сопротивляться, то очень будет больно и совсем неприятно». Макс говорит, говорит и поднимает подол платьица. Всё выше и выше. Вот уже показались её белые трусики, вот уже видно часть попки. Чем выше поднимался подол платья, тем чаще становилось Катино дыхание. Она часто вдыхала раскрытым ртом воздух и на выдохе произносила, почти кричала: «Нет! Нет! Не надо! Нельзя! Отпустите!», Но мы, конечно же, не отпускали и Макс продолжал свое дело и вот уже можно видеть всю Катину попку в белых хлопчатобумажных трусиках.
Эти трусики выдавались каждой девочке, и носились ими до получения новых, поэтому трусики на Кате были уже изрядно поношенные, протёртые, с торчащими ниточками. Из-за поношенности трусики были как бы прозрачными, что делало попку девочки очень сексуальной. Я сразу устремил свой взгляд туда, где белая полоска трусиков прикрывала заветную, для любого нормального пацана, щёлочку. Трусики были выданы Кате ...не по размеру, маленькие, поэтому сильно обтягивали все её прелести, и я увидел очертания её щёлочки под белой материей. В моей голове пульсировала только одна мысль: «Хочу, хочу, хочу!». Мой член уже стоял как штык, давя на ширинку и просясь наружу, поскорее проникнуть и насытиться этой щёлочкой. Макс, продолжая успокаивать Катю, показывает мне взглядом на попку, мол: «Давай, приступай!». Валера и Никита, продолжая удерживать ноги Кати, чуть отстранились, давая мне возможность, приблизиться к Катиной попке, что бы стянуть трусики. Я наложил свои ладони на ягодицы девочки и почувствовал, какие они упругие.
От моих прикосновений Катина попка сжалась, и девочка всхлипнула и вдруг перестала кричать, продолжая только шептать на выдохе: «Ну не надо! Ну пожалуйста! Так нельзя! Я не хочу сейчас! Я не хочу вот так!». Я же даже не обращал внимания на её мольбы. Я наслаждался её попкой и теми ощущениями, которые испытывал, прикасаясь к нежному телу девочки. Я как заправский маньяк оттягивал долгожданный момент своего счастья, стараясь насладиться каждым мгновением этого чудесного для меня действа. Я взялся за резинку её трусиков и уже собрался потянуть их вниз, как вдруг входная дверь открылась, и в комнату вошли двое «старшаков» таща упирающуюся сестрёнку Кати. Макс спросил: «Это вы ещё чего? Какого х..? Её же число 25.» «Да пусть посмотрит, что с ней будет, если по хорошему не захочет!»- ответил один из «старшаков». Катя, увидев Таню прокричала: «Таня, помоги мне, они меня хотят трахнуть! Ну , сделай что-нибудь! Ну, что-нибудь! Ну не дай им сделать это! Ну, пожалуйста!». Но Таня ни чем не могла помочь своей сестре. Она только стояла и плакала. «Не делайте это! Ей очень больно, пожалуйста! Мальчик! Я буду по-хорошему! Отпустите нас! Мы вам денег дадим! Много денег!
У нас есть!» - шептала она всякий бред. Но даже если бы она принесла нам прямо сейчас миллион долларов, мы бы всё равно сделали это. Желание поиметь девочку была настолько сильно, что все остальные желания и чувства отошли на задний план. Я опять взялся за резинку трусиков Кати, но «старшаки» сказали, что им и Тане ничего не видно. Мы после недолгого совещания решили положить Катю на стол, что бы и парни и Таня могли стоя с боку всё видеть. Антон и Сергей, заломив руки девочки за спину, перетащили её на стол, а Валера и Никита, схватив Катю за ноги, положили её на крышку стола, на спину. Катя уже перестала сильно вырываться. Может из-за того что кончились силы, а может просто осознала всю бесполезность этих попыток. Она только плакала со всхлипываниями и теме же просьбами: «Ну не надо! Ну, отпустите! Ну не трогайте меня!». «Всё будет хорошо! Не надо так расстраиваться и плакать! Все девочки делают это! И всем потом нравиться! Это приятно!» - продолжил опять свои успокаивающие нашёптывания Макс, поднимая подол платья. Подол был прижат к столу попкой девочки и не хотел подниматься и обнажать секретное место, словно в последний раз защищая девочку от неизбежности. Но Макс поднял попку девочки, и подол поднялся к груди Кати и полностью открыл её ноги, бедра, талию и плоский животик, который часто-часто вздымался в ритме дыхания.
Я сразу же устремил свой взгляд на заветное место, которое всё ещё прикрывала белая хлопчатобумажная преграда. Я взялся за резинку трусиков с твёрдым намерением в этот раз уж точно открыть спрятанный от чужих взглядов секрет девочки. Я стал снимать с неё трусики, меня положение пальцев, двигая по кругу её попки. Вот уже показался пушок на лобке, и Катя стала дышать очень часто и в её просьбах, уже стала чувствоваться какая то обречённость. «Ну, нена…Ну пожа…Ну нена..» - теряя во вздохах окончания шептала Катя. Макс тем временем, желая, всё же, уменьшит предстоящие страдания девочки, пытался её возбудить, для чего расстегнул пуговички на платье, расстегнул лифчик и высвободил на всеобщее обозрение груди девочки. Груди были маленькими, с острыми, чуть торчащими сосочками и очень белыми. Макс принялся теребить сосочки девочки, продолжая нашёптывать: «Сейчас девочке будет очень хорошо. Сейчас мальчик-пальчик войдёт в пещерку девочки и будет там двигаться. Девочке надо расслабиться и впустить мальчика. Надо девочке приветливо встретить мальчика, ласково и нежно. Надо ножки по шире раздвинуть и показать мальчику пальчику, где вход в пещерку…».
Пока он так шептал и ласкал Катю, я уже приспустил её трусики до середины бедер, полностью открыв лобок девочки, и всем уже был виден краешек её заветной щёлочки. Но из-за крепко сжатых ног Кати, полоска трусиков всё ещё закрывала от наших взглядов секретный вход в пещерку. Я потянул трусики вниз, но они словно зацепились, и полосочка ни как не хотела открывать нам секрет девочки. Я посмотрел в лицо Кати и увидел, что она смотрит на свою сестру с немой мольбой о помощи. Взгляд Тани метался с лица Кати на её лобок, с лобка, на меня, с меня на Макса. Но в её взгляде почему то уже не было того ужаса какой присутствовал когда её втолкнули в комнату. Сейчас в её взгляде читался, какой то интерес и возбуждение. Таня, пока я возился с трусиками её сестры, взяла Катя за руку и прошептала со всхлипыванием и слезами: «Катюня! Пусть это будет! Пусть они сделают это! Разреши им! Не сопротивляйся! Я с тобой! Смотри на меня! Не бойся! Это быстро кончиться!». Катя после этих слов перестала всхлипывать, сделала глубокий вздох и на выдохе расслабила сжатые ноги. Полоска трусиков соскочила с укромного местечка и открыла нам на обозрение вход в заветную пещерку. Взгляды всех присутствующих, даже Тани, устремились туда.
Продолжая стаскивать трусики с ножек девочки, я любовался открытым для нас чудом. Лобок девочки был чуть покрыт светлым пушком в виде полосочки, тянущейся от края заветной пещерки до того места, где остался на коже отпечаток от резинки её трусиков. Вход пещерку был обрамлён розовыми лепестками её нежной плоти, закрывая от наших взглядов сам вход. Там, где начинались эти лепесточки, блестела влага. Всё же старания Максима не прошли даром. Несмотря на ужас и ожидание предстоящего кошмара, подсознание девочки сделало своё дело - подготовило пещерку девочки