эротической игре…

Наше шевеление, и тайная борьба под столом, уже не могли полностью укрываться от сидящего рядом Святоши, который тоже начинал нервничать, и что-то подозревать…

Дойдя до легких, тонких трусиков Виктории, я в очередной раз убедился, как в действительности горяча эта дамочка, ощущая, что при всей пикантности ситуации, она уже умудрилась намочить своё бельё самым непристойным образом…

Надо было наращивать темпы наступления, поэтому, наклонившись к Вике, я грозно зашипел прямо ей на ухо:

— Немедленно сними трусы! Немедленно, слышишь!!!

Моя секретарша, прилагающая все усилия, чтобы скрыть от окружающих, происходящее под столом, ещё пыталась меня умолить:

— Прошу, не надо, не здесь, пожалуйста, потом я всё сама сделаю, прошу, прошу, прошу…

Как это было наивно с её стороны…

— Немедленно, слышишь, или я выгоню тебя с работы, предварительно публично опозорив!!! Снимай, сейчас же!!!

Положение бедной Виктории всё больше усугублялось из-за того, что наш шепот и возня уже откровенно привлекали внимание присутствующих, с интересом поглядывающих на своего босса и сидящую рядом с ним, секретаршу.

Виктория в очередной раз капитулировала, и, опустив обе руки под стол, заерзала и задвигала попкой, пытаясь незаметно снять трусики… Любой, кто в состоянии представить подобный процесс, без труда поймет, что проделать это, не привлекая внимание людей, сидящих за одним столом, весьма затруднительно, если не сказать, почти невозможно, на чём и строился весь мой коварный расчет… Ко всему прочему, избавляясь от трусов, она невольно привела в движение свой аппетитный бюст, который бесстыдно подпрыгивал, дополнительно приковывая посторонние взгляды. Краем глаза, я уже отмечал, что все, без исключения сотрудники, теперь были заняты не столько совещанием, сколько наблюдениями за нашими играми, а сидящий рядом с Викой Святоша просто не находил себе места, постоянно поправляя сползающие с носа, очки…

Завладев трусиками Виктории, я зажал их в одной руке, а другой добрался до её лобка, и словно разглаживая складки, начал поглаживать лепестки губ, постепенно проталкивая пальцы в мокрую щель… Дама от моих манипуляций сидела пунцовая от стыда, с полуоткрытым ртом, вздымающейся грудью и абсолютно диким, блуждающим взглядом, зелёных кошачьих глаз… Для удобства, указательный и средний палец, орудующие в пиздёнке моей секретарши сложились крючком, и она сама задвигалась так, чтобы неуловимо для окружающих, но ощутимо для самой себя, насаживать текущую плоть, прямо мне на руку…

Касаясь её клитора, мне показалось, что я чувствую его напряжение и пульсацию, а потом понял, что соки Виктории полились так обильно, словно её сочный, плотский бутон окончательно прохудился и дал протечку…

Неприятный, резкий скрежет неловко отодвинутого Викторией стула, прямо на полуслове прервал доклад одного из наших менеджеров, окончательно ошеломив всех присутствующих…

Виктория взвилась вверх, будто бы на пружинке, успев одернуть юбку, чтобы скрыть отсутствие трусов, но демонстрируя наличие весьма легкомысленных для сорокалетней женщины, чулок…

Охваченная паникой, с затуманившимися глазами и влажным, трепещущим ртом, она была чрезвычайно живописна…

— Я… я… Простите, мне надо выйти… Извините, я сейчас…

Выбираясь из-за стола, Виктория замешкалась всего на секунду, но этого с лихвой хватило для моего решающего штриха.

— Виктория, Вы забыли, возьмите.

На глазах у Святоши, и ещё восьмерых сотрудников компании, я с ленцой, криво ухмыляясь, протянул Виктории её трусики, задержав руку так, чтобы все сумели заметить и оценить пикантность этого предмета…

Цвет её лица в этот момент был практически идентичным цвету красной материи трусиков, схватив которые, она выбежала из переговорной…

Теперь я мог продолжать совещание…

*****

У каждого есть право выбора, и Виктория выбирала, оставаясь работать в моей компании… После истории на совещании, она оказалась в зоне отчуждения для всех своих коллег… Мои сотрудницы, молодые девушки с которыми ничего подобного я никогда себе не позволял, стали относиться к ней холодно, с презрением и осуждением, хотя, пожалуй, в их поведении, иногда сквозила простая бабская ревность… Сотрудники — мужики, теперь откровенно, плотоядно скалились, глядя на Вику, но лезть к любовнице босса не рисковали, оправдывая подобную трусость, нежеланием связываться с такой грязной шлюхой, хотя уверен, что в душе, каждый из них был бы не против, как следует трахнуть эту зрелую, роскошную сучку…

Святоша после произошедшего, чурался Виктории, как кот пылесоса, и иногда поглядывал на неё так, будто бы мечтал, сжечь женщину на инквизиторском огне…

На следующий день, после истории с трусиками, я вызвал Викторию к себе …

Она вошла с гордо поднятой головой, и остановилась посреди кабинета…

— Вызывали, Степан Иванович? Желаете меня использовать? Так?

Она повернулась ко мне спиной, задрала юбку, и наклонилась, демонстрируя свой тяжелый, женственный зад…

— Или же так?

Теперь стоя лицом ко мне, не опуская подола, она выгнулась, выставляя на обозрение треугольник, очерченный невесомыми прозрачными трусиками…

Голос её был агрессивен, пронизан сарказмом и презрением, глаза горели злобой, и всем своим поведением она показывала, что фиглярствует, бросая мне очередной вызов…

Я старался говорить с нею подчеркнуто спокойно и равнодушно.

— Сейчас посмотрим… Сними с себя всё… Оставь чулки и туфли…

Словно норовистая кобыла, тряхнув копной волос, топнув ножкой, она прямо на пол скинула с себя всю одежду, и, не стесняясь своей наготы, встала, уперев руки в боки, продолжая уничтожать меня язвительным взглядом…

— Покажи мне, как ласкаешь себя. Как возбуждаешь, когда одна. Я хочу это видеть…

В глазах моей секретарши промелькнула растерянность, но сдаваться она не собиралась…

— А я, Степан Иванович, не умею. Вы уж, извините. Я не порноактриса. Хотите меня… использовать…

— Выебать, Вика, про таких, как ты, правильно говорить, выебать…

Виктория вздрогнула, это слово давалось ей нелегко, она была к нему непривычна, и женщине приходилось делать над собой усилие…

— Да… Выебать… Степан Иванович… Так… Ебите… А шоу устраивать я не обучена…

Я тяжело и пристально смотрел на Викторию, и каждой клеткой кожи ощущал, как её показная наглость и диссидентский дух противоречия, начинают улетучиваться, уступая место смущению…

— Я не собираюсь пускаться с тобой в дискуссии, Вика. Подойди ближе ко мне. Вот так… И начинай уже, сучка!!!

Мы встретились глазами…

Как же много противоречий было намешано в этой женщине…

Холёная, жеманная, аристократичная королева, стоило на неё надавить, против своей воли превращалась в горячую, распутную, и…, послушную бабу, которой нравилось подчиняться, уступать и исполнять мужские приказы…

Пользуясь тем, что теперь она стояла в нескольких сантиметрах от меня, я, выводя её из ступора, вытянул руку, и звонко шлепнул по обнаженной заднице…

Виктория потянулась руками к своим тяжёлым, тугим грудям, и обхватила их ладонями, будто бы пытаясь приподнять вверх, а потом прошлась пальцами по соскам…

По