в теорию о Кураторах. Они наказали нас за нарушение договора. Я должен был идти один! Но погибнуть они не дали - наслали безумие на главаря, заставили его сходить за автоматом. Черт, интересно. Следовало, все же проверить клад...
... И все же я не мог забыть показанные Кураторами кадры. Пытки ювелира, убийство, Ленка с побелевшим лицом... Необходимо было срочно отвлечься от тягостных мыслей. А как проще всего это сделать, если напротив сидит красивая обнаженная женщина? Все верно - только секс. И тут я решил проверить свою теорию о том, что сценка воображаемая воздействует сильнее, нежели сценка живая. Собственно, эта теория не претендует на новизну, да и, откровенно говоря, она вовсе не моя, но в данном случае проверять ее придется мне.- Лена, - говорю, - тогда, в развалинах, когда мы клад...- Что? Что ты хочешь узнать?! - взгляд Ленки потемнел.- Ты только не злись, - я налил ей шампанского.- Я не злюсь.- Понимаешь, я знаю ту ситуацию со своей стороны. А мне бы хотелось узнать ее с твоей... увидеть все твоими глазами.- Ага, тебе нужно подробно рассказать, что я чувствовала, когда меня насиловали? Это тебя возбудит, и мы сможем заняться любовью?- Да, нет, - прикидываюсь я дурачком, - любовью мы и так всегда можем заняться. Мне пока еще не надо дополнительных стимулов...- Просто хочешь посмотреть моими глазами? - ехидничает Ленка и сверлит меня взглядом.- Именно так, - смиренно отвечаю я.- Ну, хорошо. Когда вышли эти шестеро амбалов, я страшно испугалась. Чуть не описалась. Тогда мне удалось удержаться... Потом поняла, что ты затеял какую-то игру и у меня, вроде как, мелькнула надежда...- Которой не суждено было сбыться...- Да, не суждено... Но ты сделал все, что мог. Это я оказалась дура, что не послушалась тебя.- Ну, теперь поздно себя корить...- Да. Так вот, когда они шарахнули тебя обрезком трубы, потом связали, а потом повернулись ко мне - я описалась. Смотрю на их лица и чувствую, что между ног стало тепло. Таких лиц я, между прочим, никогда не видела. Они подошли все сразу. Навалились на меня, как падающий забор. Один сразу схватил за... Материться можно? - Ленка подняла на меня доверчивые глаза.- Знаешь, Ленусь, - промямлил я, - лучше не надо, только если уж иначе не скажешь. Ты же знаешь - я не люблю женский мат.- Ах, да-да, ты у нас культурный и очень чувствительный! Ну, ладно. Короче он сунул руку, а там мокро. Другой бы, наверное, побрезговал, а он, как ни в чем, ни бывало - давай мять. Другие тоже хватали, за что смогли уцепиться. Наверное, я просила их не трогать меня, не помню.- Да, просила, - я кивнул, - именно в этот момент я очнулся.- Ну, так, значит, ты сам все видел и слышал! О чем тогда тебе рассказывать?!- Погоди, - говорю, - ты рассказывай о том, что ты чувствовала. Это главное.- Ах, вон что... чувства тебе... Что я чувствовала?!- Именно! Что чувствовал я - я знаю!- Чувствовала отвращение - вначале. Первым был тот, схвативший меня за... одно место и массировавший его не обращая внимания на мочу, которую он выжимал себе в руку из мокрого трико и из трусиков. Он залез на меня, раскинул ноги и стал совать насухую - никакой массаж меня тогда возбудить не мог. Это потом... А тогда я кроме боли ничего не чувствовала. Но это физически. А морально... Страха уже не было, смятение какое-то было в голове. Отвращение и боль во влагалище, если коротко.- И долго тебе было больно? - я пытался узнать, как быстро она возбудилась.- Не знаю, потом боль стала проходить, а уж потом, когда он спустил... Следующие пошли уже по смазанному. Потом только хлюпало! - Ленка зло посмотрела на меня, затем приподнялась и глянула через стол: - Ты смотри! Пока еще не возбудился! Ну ладно, продолжим. Сколько их сменилось, пока я стала что-то чувствовать? - Ленка стала рассуждать вслух, - трудно сказать. Наверное, на пятом немного стало приятно.- А когда они пошли по второму разу?- Ну, тогда самый кайф и начался. Они уже сытые были, каждый долбил и долбил, кончить долго не мог, а у некоторых знаешь какие шишки! Похлеще, чем в порнофильмах! Вот тогда меня и стало по-настоящему разбирать. И знаешь, еще что?- Что? - я чувствовал, что сейчас она скажет что-то не очень хорошее.- Тогда я перестала раскаиваться, что пошла с тобой откапывать клад.- Тебе было так приятно?- Именно. Я где-то читала, что если женщина определенного типа - это важно - пережила неоднократное групповое изнасилование, то она больше не сможет быть удовлетворена обычным способом. Так вот, наверное, я как раз и принадлежу к этому особому типу. Пожалуй, теперь только групповые игры в садо-мазо смогут мне доставить настоящее наслаждение. Мне стало скучно и мерзко. Голова вдруг закружилась и мир, как бы сдвинулся, на миг, потеряв четкость. Ухватившись за скатерть, я пережидал приступ дурноты. Последствия злоупотребления коньяком? Но то легкое опьянение, которое я чувствовал еще полчаса назад, прошло бесследно. Его место заняла злость. Ах ты, голая мерзавка! Вот значит, как! Выскочив из-за стола с намерением убить ее на месте, я в смущении остановился. Черт, я забыл про свою наготу. Одновременно мы посмотрели на мое причинное место. Нет, он не возбудился. Точнее, это я не возбудился, а он, соответственно, не пробудился. И это добавило злости, которая, удивляя меня самого, выплеснулась наружу.- С-сука, - прошипел я, - садо-мазо тебе?! Я, стало быть, уже не подхожу?! - Ленка смотрела на меня во все глаза. И что-то необычное было в ее взгляде. Я метнулся к своей одежде - ремень на удивление быстро выскользнул из брюк.- Сейчас тебе будет ...садо-мазо! - рывком подняв Ленку со стула, я бросил ее на диван. Она упала на живот и, обернувшись, попыталась поймать мой взгляд. Но я смотрел на ее шикарный зад, а потом, врезал по нему ремнем. Ленка заорала. На правой ягодице осталась красная полоса. Садо-мазо ей сучке!- Еще, - неожиданно прошептала Ленка. Я ударил еще раз, но уже как-то вяло. Пыл угасал, боевая злость сходила на нет.- Еще, - заорала полным голосом Ленка, - еще, еще! Я размахнулся, но играть в садо-мазо уже расхотелось. Удар получился совсем игрушечным.- Ну, бей же, бей, - кричала Ленка и видя, мою квелость, прошипела: - Лопух, жалкий лопух, ты никогда не сможешь доставить женщине истинного наслаждения, ты просто ничтожество, эти бандиты были лучше тебя в сто раз! Они - мужчины, а ты - тряпка, ты...Ремень свистнул, как кнут у хорошего пастуха. Ах, ты, тварь! Теперь я уже, как говорят, себя не помнил. Сука! Я бил от всей души, с хорошим размахом, с оттяжкой. Ленка визжала и стонала от боли и наслаждения.- Значит, я тряпка?! - приговаривал я, работая ремнем, - а ты, сука, еще и мазохистка?! Тебе все мало?! Получи, блядь, получи по полной программе! Ленка, засунув руку между ног, содрогалась в непрерывном оргазме. Ее сладостные крики, вероятно, слышались даже на улице.- Сука! - я все еще дрожал от злости, но, глянув вниз, с некоторым удивлением заметил, что вполне готов к совокуплению. К случке с этой сладострастной сукой, истекающей терпким женским соком. Грубо перевернув Ленку на спину и, влепив для острастки пощечину,