(Вообще-то в этом не было ничего нового: я слышала, что у некоторых древних народов был обычай – в качестве жеста гостеприимства хозяин предлагал гостям жену.) Всё было записано на камеры, как всегда.

Хотя ко мне в спальню входили по одному, но на середине действия, пока мой предыдущий партнёр не закончил; новый присоединялся к нашим играм и позже замещал насытившегося предшественника, то есть опять использовали секс на троих, только „поступенчато“. Каждый поимел меня по нескольку раз, отчего я чувствовала себя на седьмом небе. (Строго говоря, мужчина и женщина взаимно обладают друг другом, но мне всегда приятней думать, что обладают мной; я предоставляю себя мужчине, хотя и получаю от него часть, конечно… Как это сладостно – когда тебя трахают, много раз доводят до оргазма, да ещё на глазах у любящего мужа, которому это нравится!) В тот раз я превзошла саму себя, и, полагаю, сотрудники после этого вечера стали особенно крепко держаться за свою работу, позволяющую испытать близость с роскошной женой босса.

Подобные приёмы мы устраивали и в дальнейшем, но эти концентрированные сеансы сексотерапии лишь оттеняли прелесть моего повседневного сексуального существования.

О, чуть не забыла упомянуть о главной изюминке, которую в дальнейшем придумал тот же, кто всё это и затеял. Муж справедливо рассудил, что раз уж подсматривание настолько его возбуждает, то наверняка найдётся немало тех, кто получит от этого не меньшее удовольствие. (А за посмотр, как известно, надо платить…) Это было ясно, ведь подобные зрелища в записи всегда привлекают обширную благодарную публику, только мы устроили порно живьём, что обладало даже большей притягательностью. Одну стену в спальне сделали сплошь зеркальной, а в комнате за ней располагалось около полусотни сидячих мест, на которые продавались билеты. И по вечерам наш зрительный зальчик никогда не пустовал, да и в другое время народу хватало. (Нередко зритель прямо оттуда переходил в спальню и становился на время актёром в паре с бессменной неутомимой партнёршей.) А сознание, что на меня смотрит столько народу одновременно, подстёгивало лучше всякого возбудителя. И я вовсю старалась, чтобы не разочаровать публику, ну и клиента, само собой, который по той же причине лез вон из кожи (отчасти буквально)…

Конечно, я не была настоящей профессионалкой, но и любительницей в сексе меня никто бы не назвал, а рвение с лихвой искупало всё. (Точнее, я и была любительницей – в самом прямом смысле, но при этом отнюдь не дилетанткой.) Я просто купалась в своей развращённости. Если бы какой-нибудь художник собрался написать картину Похоти, я бы с удовольствием согласилась позировать – не прерывая своего приятного занятия… Я дарила удовольствие и получала его с прибылью (разумеется, не только денежной).

Особенно меня подхлёстывали сдвоенные посещения, когда я могла работать на оба фронта; как следует возбудив своих партнёров, поворачивалась к одному задом, предоставляя ему для обработки моё основное половое отверстие, чтобы тем временем без помех с упоением присосаться к члену другого (первый, усердно трахая меня сзади, нередко для удобства, как лошадь за поводья, хватал меня за распущенные волосы, – так они не мешали, и в какой-то мере „всадник“ управлял движениями моей головы); а потом они менялись местами, и я, зажмурившись от двойного восторга, самозабвенно продолжала с наслаждением обрабатывать новый предельно напряжённый пенис, до дна насаживаясь на него ртом, пока меня, вечно голую и всегда доступную шлюху, каковой я себя сполна ощущала, хватали и щипали за бока, лапали за попу, активно тёрли мои большие, но упругие сиськи, до упора, по самые яйца сношали сзади…

В этом было что-то непередаваемое: чувствовать себя на верху блаженства не только от активных физических воздействий на всё тело, но и от осознания себя такой распутной и всем отдающейся женщиной, которую ведь следует презирать и унижать, – как многие бы неверно и восприняли то, что со мной делали в телесном смысле; но при этом меня любили, пили меня как неиссякаемый источник радости, и это мне нравилось до безумия!.. Это был верх сладострастия. А потом мои партнёры, истощённые, валились на меня, накрывая своими телами, а их сила переходила ко мне, в меня… Но я знала, что они вскоре восстановятся и вновь придут ко мне получить то, чего недодают им их жёны и любовницы.

И при этом я не уставала постоянно, и словами и делом, благодарить моего дорогого мужа, который так здорово всё придумал и обеспечил мне такую наполненную во всех смыслах жизнь…

…

(Психологическое дополнение, которое читать не обязательно.)

…

Однажды Дэвид устроил нам обоим тайм-аут, чтобы вместе провести свободный вечер. Я обрадовалась этому перерыву, потому что мы оба много работали и, не считая ночей, не слишком часто общались (чаще обходясь без разговоров).

Муж попросил меня к ужину надеть принесённый им халатик (правда, опять же короткий). Я удивилась, потому что это было впервые со времени установленных им правил, первым из которых была обнажённость. И подумала, что, очевидно, мой милый супруг не хочет отвлекаться во время ужина, хотя обычно вид моего великолепного тела не мешал его аппетиту. Вероятно, он хочет серьёзно побеседовать. Я оказалась права. Вначале беседа вращалась вокруг каких-то малозначащих тем, но я терпеливо ждала. Когда мы уже заканчивали, он, чуть смутившись, приступил к основному, ради чего всё и затеял:

– Андреа, я давно хотел тебя спросить… Скажи, почему тебе так нравится отдаваться мужчинам на моих глазах?

Это было неожиданно. И в самом деле, почему? Да, возбуждает, но в чём причина? Раньше я как-то не слишком над этим задумывалась. Чтобы выиграть время для ответа, я пошла на хитрость:

– Дэйв, я тебе с удовольствием отвечу, если ты в свою очередь объяснишь мне, почему тебе так нравится наблюдать за тем, как мною обладают другие мужчины. Ведь большинство на твоём месте… ну, сам знаешь, как бы себя повели.

Я видела, что и мой встречный вопрос застал мужа врасплох, но лишь в том смысле, что он не ожидал его от меня сейчас. Однако, в отличие от меня, он явно размышлял над своими побуждениями, потому что не стал тянуть и принялся объяснять:

– Прежде всего, мне именно со стороны нравится смотреть, как ты занимаешься сексом. Когда это делаем мы с тобой, то я вижу всё с несколько… иной позиции. А ведь когда слишком близко, не видно как следует. Чтобы разглядеть, надо отодвинуться. Кроме того, лично мне не нужна жена-скромница, это для меня было бы как-то пресно, что ли… Поэтому, изменив мне, ты доказала, что ты действительно шлюха, которая мне нужна и от которой в постели можно требовать гораздо больше, чем от добропорядочной супруги, понимаешь? Как бы ты ни ублажала меня „по-честному“, без измены нет той самой изюминки… То есть ты как бы сама ставишь себя в положение виноватой, которой я могу повелевать. И ты показываешь, на что ты способна с другими, – значит, и я могу требовать того же, а предварительный просмотр весьма разогревает, способствует аппетиту и желанию поискать, испробовать что-либо