еще качали нас, не давая разомкнуть объятия.

Всему приходит конец. Вначале появилось чувство реальности, потом прорезались ночные звуки: стрекот кузнечиков или кого там еще, звон комаров. Не слез, а сполз с Вали, присел рядышком на пол и положил голову на бедрышко, рукой лаская мокрую и липкую промежность.
- Там же грязно!

В ответ поцеловал клитор, разведя припухшие губки. Валя охнула, сжала и разжала ноги.
- Какой ты хороший! Надо было давно тебе дать.
- Угу, надо было.
- Слушай, я такая дура, так орала. Наверное, всех соседей подняла.
- Наверное. Сейчас они как бешеные трахаются

Хихикнула.
- Слушай, это мы их завели, да?
- Да.
- Слушай, я такая толстая, надо похудеть.
- И стать плоской камбалой. Ты в самый раз: мягкая, нежная, такую трахать одно удовольствие.
- Врешь ведь, утешаешь, а сам думаешь: вот толстая корова.
- Что я думаю - тебе неизвестно. Только ты не корова и совсем не толстая. У меня вот на тебя опять встает.
- Знаешь, я. наверное, пока не хочу.
- Ну а мне что делать, если ты такая красивая, что мне опять хочется тебя трахнуть?
- Давай я тебе пососу.
- Давай.

И мы поменялись местами. Я сел на лавочку, а Валя присела на коленки передо мной и взяла в рот то, что не так давно доставило ей наслаждение. Сосала неумело, но старательно. Оторвавшись спросила, когда же я кончу. И я сказал, что вот так я могу не кончать очень и очень долго.
- Слушай, мужикам же нравится. когда сосут?
- Наверное да. только мне больше нравится трахать женщин в те отверстия, что им дала природа-мама.
- Во все, что ли?
- Ага, если ты имеешь в виду попочку.
- Туда больно.
- Тебя же не заставляют подставлять именно это. Просто встань раком и я быстро кончу.

Валя встала, уперлась в лавочку руками, а я, пристроившись сзади, воткнул в нее торчущий член и погнал с приличной скоростью. Руками достал груди, помял их, перехватил за животик, потом добрался до промежности и начал мять клитор. И Валечка вновь захотела, о чем сигнализировала ее покрасневшая спина, ее частое дыхание, движения ее тела. К финишу подошли ноздря в ноздрю, закончив практически вместе. Я даже несколько отстал. Валя, упершись лбом в лавочку, стояла так даже когда я освободил ее.
- Заебал! Я по столько и не кончала. Натрахалась на неделю.
- Зря. Я думал мы еще повторим.
- Повторим, не сейчас. Домой пойду. Пусть мохнашка передохнет. Можно, я тут пописяю?

И выйдя из беседки, валя присела, мочась. Поднялась, зашла на беседку, взяла со стола несколько бумажных салфеток и подтерлась. Начала одеваться. Натянула трусы, платье. Вздохнула тяжко.
- Совсем не хочу идти.
- Оставайся. Поспишь у меня.
- Нет, еще раз я не выдержу. И так нароскарячку хожу.
- Ты еще своих талантов не знаешь.
- Знаю, потому и не хочу. Оставлю на потом. Мороженое нельзя есть сразу. Облизывать надо, надольше удовольствие растянется.

Проводил Валю до ее калитки. Стоя у калитки, целовались, как пара молодых влюбленных. Валентина вновь захихикала.
- Старики уже, а как молодые: целуемся, обнимаемся.
- Не такие уж старики. ты вон как поддавала, чуток не слетел с тебя. Кабы ноги на спине не скрестила, так в космос вместо Гагарина полетел бы.
- Ду-у-рак какой!

Легонько шлепнула по губам. испугавшись, что обижусь, крепко поцеловала.
- Это я так, любя.

Повернулась и пошла во двор. Проводил ее шлепком по попе. Вернулась.
- Девченками мы считали, что так отбивают свидание. Целуй теперь.

И вновь губы слились, а языки искали друг друга. оторвалась.
- Знаешь, мне кажется, что мне восемнадцать и я на свидании.
- Да, и я помолодел. Только ты иди, а то задеру платье и оттрахаю тебя у твоего же забора.
- Ладно-ладно, ненасытный. Пошла уже.