готова была поглотить меня целиком...
Не стану ...описывать, что происходило в наших отно-шениях потом, в следующие дни. Не стану рассказывать с том, как мы старались не смотреть, друг на друга, старались не говорить друг с другом. Только присутствие детей вынуждало нас временами обмениваться какими-то пус-тыми и глупыми репликами.
Мы оба почувствовали друг в друге животных и теперь не могли так сразу смириться с этим. Конечно, нам ведь всем кажется, что такое бывает с кем угодно, но только не с нами, и что подобно животным ведут себя все остальные. Но вот выпал случай, и теперь мы многое узнали о самих себе и о том, какие темные похотливые силы бродят в нас - до того считавших, что мы отлично знаем самих себя и друг друга. Не всегда бывает приятно сталкиваться носом к носу с правдой о себе и своем самом близком человеке...
Я смотрел на Лиду, когда она в домашнем халате сто-яла склонившись над столом и помогала старшей дочери готовить уроки, и думал при этом о... Я думал о том, что вот эта попка еще пару дней назад услужливо оттопыри-валась под опытными липкими руками, что она подстав-лялась под чужие фаллосы, причем делала это охотно, со стоном сладострастия. Я смотрел на рот Лиды - краси-вый, накрашенный, тонко очерченный, говорящий сейчас правильные слова дочерям, и думал о том, что этот преле-стный ротик принимал в себя член незнакомого мужчины, ласкал его язычком, заглатывал, а потом благодарно по-зволил излиться в себя. Одним словом, этот прелестный рот матери и жены - сливная помойка для разных наглых мужиков. И ведь она сама сказала, что кончала при всем этом неоднократно... Вот в чем была загвоздка.
Через несколько дней позвонил Олег и, вежливо поздоровавшись со мной, попросил позвать к телефону Лиду. Я видел, как она напряглась, идя к аппарату, как залива-ясь краской, напряженно разговаривала... Потом, повесив трубку, она, глядя в сторону, сказала мне, что пришли деньги, ее гонорар, и Олег приглашает ее завтра прийти к нему, чтобы рассчитаться.
Конечно, возражать против этого было глупо.
В конечном счете мы ведь и затеяли все это дело иск-лючительно из-за денег. Как бы по дурацки и неожиданно все бы не повернулось в ходе этого дела, отказываться теперь от денег было бы совсем глупо. И не мне же, в самом деле, идти за ними. Поэтому, я не стал ничего говорить.
Но на следующий день мне пришлось опять быть сви-детелем, как моя жена собирается к Олегу. Она не просто пошла за деньгами. Нет, это опять был целый ритуал. Я, прикованный изумлением к дивану, смотрел целый час, как моя супруга любовно растирает свое тело после душа, как она душится духами по всему телу, как задумчиво и мечтательно глядя перед собой, причесывается...
Потом она долго натягивала белье, каждый раз разгля-дывая себя в зеркало, потом выбирала, надевала и отгла-живала руками нарядное платье... Она делала все это де-монстративно, нисколько не стесняясь моим присутстви-ем. Напротив, я даже почувствовал, что тот факт, что я смотрю на нее и то, что я видел, еще сильнее заставляло Лиду желать продолжения... Любовная мука, страстное томление появлялись в ее взгляде. Она понимала, что идет к мужчине, который воспринимает ее не иначе, как глу-пую шлюху, игрушку своих забав и временный источник дохода. Он воспользовался ее красивым и дешевым телом для своей выгоды, попутно еще получил некоторое физи-ческое удовольствие, а теперь относится к ней со всем презрением, на которое она только и может рассчитывать. Ее положение было незавидным, но я заметил, что, веро-ятно, именно оно и придавало Лиде какое-то глубокое внутреннее достоинство, любовное отношение к своему поруганному телу... Она собиралась так, будто идет на встречу с любимым человеком, а не в грязный вертеп, где ее однажды уже цинично и грубо использовали, и, может быть, подвергнут циничным издевательствам и на этот раз.
Пришла она в тот вечер не так поздно, как в предыду-щий. Но пьяна она была так же сильно. Вообще, в тот период мы могли разговаривать нормально, только если один из нас был нетрезв. Иначе у нас ничего не получа-лось.
Лида опять рассказала мне все, сидя на кухне.
Нет, ничего особенного не было. Олег отдал ей обе-щанные деньги. Только предложил выпить с ним за успех его дела. При встрече опять присутствовал фотограф. Этот мальчишка смотрел на Лиду не отрываясь, чокался с ней, и, в конце концов, Олег это заметил. Он окинул студию взглядом, усмехнулся поощрительно и сказал:
"А что, Коля, ты на Лидочку так смотришь, что прямо сейчас съешь. Так ты не стесняйся. Я думаю, Лидочка не откажет. Ей теперь не впервой. Правда?"
Слова застряли у Лиды в горле. Такого она все равно не ожидала. Отдать ее мальчишке-фотографу. Но именно это и произошло. Вот только раздеваться ей не велели. Только приказали расстегнуть верхние пуговки платья. Она сделала это и фотограф поставил ее на полу прямо на четвереньки и потом овладел ею по собачьи. Он завернул подол платья ей на голову, спустил трусы до колен и вот в таком положении взял ее, как животное. И она стала вести себя как животное. Лида сразу почувствовала себя именно животным, жалким, доступным, она посмотрела на все происходящее со стороны, глазами Олега.
Еще две недели назад он встретился с ней в доме у ее подруги, и тогда она была достойной женщиной, препода-вателем института и так далее. И вот не прошло и несколь-ко недель, и она, как жалкая сучонка в завернутом на голову платье и разъезжаясь коленками по полу, стоит раком и ее имеет любой, кто захочет, вот этот похотливый мальчишка, например... А она еще, не в силах сдержать свои собственные чувства, благодарно движется ему на-встречу всем тело , подвывает от охватившего ее сладо-страстия, стонет...
Когда фотограф кончил и отпустил ее, Лида встала, вся красная, задыхаясь и поправляя платье. Олег предло-жил ей выпить еще и потом воспользовался се ртом, на этот раз также жадно раскрытым.
Потом он больше не задерживал ее и, отдав деньги, отпустил.
Теперь она опять сидела передо мной. Не прошло и недели, как мы поняли, что дальше так продолжаться не может, и мы должны предпринять какие-либо шаги к сближению. Мы решили, что теперь, когда все кончилось, Олег уехал навсегда из нашего города, деньги получены и даже зимнее пальто на них уже куплено, мы должны на-всегда оба забыть эту историю от начала до конца. Это было единственным правильным решением. Мы оба с этим согласились. Невозможно же жить, зная, что твоя жена в душе - шлюха, а муж - на самом деле отпустил жену ради того, чтобы она заработала своим телом деньги себе на пальто. Что же это за семья... Так что мы договорились.
Но жизнь не хотела оставить все так, как есть, и при-готовила нам новое испытание.
Это случилось примерно через месяц.
Лида зашла в аудиторию, где должна была вести оче-редное занятие, и почувствовала, что что-то не так. В аудитории царило необычное возбуждение, все что-то пе-редавали друг другу, а с ее появлением затихли и стали как-то странно смотреть на нее.
В руках одного неловкого студента Лида увидела яр-кие страницы печально знакомого ей эротического журна-ла.