что мне позвонил твой гинеколог. Волновать тебя не хотел, поэтому и говорил со мной. Он обнаружил у тебя странную и редкую болезнь, толком пока не изученную. Собственно, в том борделе собирают девушек, подверженных ей. Хоть и не эпидемия, но ты оказалась не единственная. Одним из последствий является катастрофическое усиление либидо. Мы договорились, что я буду подсыпать тебе успокаивающие средства, а вовсе даже не афродизиаки. Но в дальнейшем выяснилось, что это может привести к очень неприятным последствиям, чуть ли не к бесплодию. А если не лечить, то и вовсе… Как ты понимаешь, я не мог этого допустить. Тем временем выяснилось, что от болезни есть несколько необычное, как раз обратное средство. Клин клином, как говорится… То есть тебе нужна была интенсивная секс-терапия. При нехватке актов у тебя бы начались неприятности. Ясно, что в одиночку я с этим никак бы не справился, хотя никогда не жаловался на свои возможности.

Но что было делать? Не устраивать же бордель на дому… Я начал выяснять и узнал про „публечебный дом“, куда можно отдать жену на „перевоспитание“. Вот я всё это и придумал. Договорился с соседом… Да-да, не удивляйся, он тоже участвовал в представлении. В те дни он как раз был свободен, и я попросил его быть наготове. У него в тот раз никакой девицы не было, это он приврал, чтобы у тебя самооценка повысилась. Ещё бы, ради такой, как ты, не задержался у своей. Он мне и позвонил, сообщил, что шоу начинается. Я тут же неподалёку ждал. Конечно, была вероятность, что ты выйдешь искать партнёра где-нибудь вне дома, но это же дольше, ненадёжнее… А тут и далеко ходить не надо. На всякий случай я за подъездом следил. Дальше всё пошло, как я и предполагал. Я видел, как это всё тебя возбуждает, и понимал, что это не вполне в твоём духе…

Ну вот, так ты и оказалась в в „бордельнице“. Забеременеть тебе не грозило, для этого сексуальная активность организма была слишком высока. Но сейчас – другое дело, и то не сразу, по инерции ещё некоторое время будет сохраняться прежнее положение. Детей-то мы оба хотим, верно? Врач говорит, что года должно хватить для полного излечения. Когда ты посещала „костюмерную“, приборы проводили общее сканирование, и сейчас ты как будто в норме.

Но, конечно, это надо уточнить. В общем, тебе надо будет обследоваться, а там посмотрим, возвращаться тебе или оставаться.

От услышанного я была потрясена гораздно сильнее, чем в тот день, когда муж, как я думала, продал меня и сделал проституткой.

– Но… почему же ты ничего мне не сказал тогда? – растерянно пролепетала я.

– Да потому что не хотел, чтобы ты знала о своей болезни. Кому такое приятно? К тому же я неплохо изучил тебя и предполагал, что твой организм гораздо легче справится, если ты будешь возмущена и оскорблена моим отношением. Да это и для остальных верно. Вот и пришлось разыграть „продажу“… А никаких денег я не получил. Вот ты их да, заработала. Остальное же считай платой за лечение.

– Но… ты и в самом деле так легко отправил меня в публичный дом… Разве тебе было приятно, что твою жену там дрючат на все лады?

Он посмотрел на меня долгим взглядом, в котором сквозило страдание вперемежку с лаской.

– Глупая ты, глупая… Я же тебя люблю, неужели до сих пор не поняла? Просто для твоей же пользы пришлось разыгрывать циника, чтобы ты ни о чём не знала и ради мести с охотой отдавалась клиентам. Конечно, мне не могло быть приятно, что тебя пользуют кто во что горазд. Разве ты не видела, когда рассказывала о своих постельных приключениях? Но я на тебя ничуть не сердился. Ведь мужчины не просто тебя сношали, а исцеляли. Да и в случае с соседом тоже. Ведь ты мне, если подумать, и не изменила вовсе, ты просто инстинктивно спасала свою жизнь.

Вот всё и объяснилось… Я хотела уязвить его, а он терпел… Старалась как можно больше его позлить, но только причиняла боль. Я и правда просто дура. Последняя дура. Вот как всё обернулось… Стыд пронзил меня с новой силой, тем более что в последний год меня непрерывно прознало кое-что поматериальнее… Я ведь и об афродизиаках нарочно умалчивала, хотя ещё тогда могла завести разговор. Правда, если бы я узнала правду раньше, вряд ли это помогло бы…

– Постой-ка! А что это мадам говорила насчёт того, что ты у них завсегдатай?

– Да не было ничего такого! – с досадой воскликнул он. – Я ж говорю, это всё подстроено. Тебя надо было разозлить, возмутить как следует, чтобы помочь организму легче справиться с этой заразой. Интересно, что при таком заболевании большое количество половых актов не изнашивает органы, а, наоборот, укрепляет, да и после излечения долго сохраняется их устойчивость… А завсегдатаем я стал только после того, как ты там поселилась. И, кроме тебя, никого там не посещал. Потому что ты – моя жена. Тем более что и я хотел внести свой немалый вклад в твоё выздоровление.

Ну что же, это лишний раз доказывает, что я дура. Хотя, с другой стороны, как я могла догадаться об истинной подоплёке всей этой истории? Но теперь, как ни странно, стыд и вина захлестнули меня ещё основательнее.

– Бедный мой… – тихо произнесла я. – Как же ты выдерживал это всё? Терпел такую дрянь вроде меня…

– Да ладно, – махнул он. – Тебе виниться нечего. В итоге всё к лучшему…

– А мадам вначале говорила, что я могу уйти…

– Правильно. Чтобы ты сама решила остаться и не чувствовала себя пленницей. Это бы не способствовало исцелению. Поэтому и трижды проверяли тебя, чтобы у тебя не возникло чувство принуждённости. При этом не было никакого риска, что правда уйдёшь – ведь ясно было, что возвращаться к „продателю“ ты не захочешь… Я уж постарался выглядеть в твоих глазах не самым достойным образом. Да и неодолимая тяга к сексу должна была сделать своё дело.

– Да, а как же этот закон? – вспомнила я. – Ну, насчёт того, чтобы сдавать неверных жён в бордели? Его, выходит, и не было вовсе?

– Нет, такой закон есть. Да вспомни, в первый день ты и сама видела ту пару. И позже наверняка видела других „доставленных“… А там жена не была больна, ей подобное „воспитание“ претило, поэтому так и плакала. Ну, с ней всё просто, она не удержалась, поддалась соблазну, за что и была наказана. Но таких вскоре отпускают. Как правило, воспитательной прогулки по городу в откровенном наряде оказывается вполне достаточно. Не то было с тобой. Тебе необходимо было там остаться. Ты ведь наслаждалась этим, хотя тогда ещё порядочная женщина в тебе боролась со шлюхой.

– Но как же теперь… Я ведь осталась шлюхой. У меня завышенные потребности, ни стыда, ни совести… (Хотя нет, стыда снова в избытке. Может, не всё потеряно?)

– Ну, это у тебя, видимо, по инерции. Всё-таки целый год вести такую жизнь – не может пройти бесследно.

– Но я даже нормально одеться не могу! – воскликнула я отчаянно. – Прикасаюсь к обычной одежде, а меня шарахает так, что потом и не разогнуться! В публичном доме это не имело значения, но как мне дома и по улице ходить в таком виде?

– Ну, это мы сейчас проверим…

С этими словами муж достал из шкафа одно из моих любимых платьев и протянул мне. Я боязливо дотронулась до него пальцем,