я, пересев на кровать, но мой интимный знакомец сделал вид, что не понял намёка.

– Ну, как ты тут? – он неопределённо обвёл рукой комнату.

– Хочешь узнать, как? – игриво поинтересовалась я и по кровати начала подбираться к нему поближе.

– Постой, постой… – сосед явно не разделял моего пыла. – Я не для этого пришёл.

– Как не для этого? – искренне удивилась я. – А для чего же ещё сюда приходят?

– Ну, хотя бы для того, чтобы прояснить ситуацию. Извиниться…

– За что же это?

– Ты, наверно, меня презирала за то, что я тогда ушёл и оставил тебя без защиты. Но я по опыту знаю, что в таких случаях лучше не мешаться, только хуже выйдет.

– Вот как… Похоже, у тебя богатый опыт. И часто тебя заставали с чужими жёнами?

Он только рукой махнул и не стал развивать эту тему.

– В общем, я понимаю, что выглядит это не лучшим образом, но… И потом, я вижу, кто как реагирует. Если мужик сразу кидается и пытается всех поубивать, тут уже другое дело. Но твой был сдержан, и я понял, что он тебя не тронет. Я ему успел сказать, что ты не при чём, вина моя, и чтобы он тебе ничего не делал… Он обещал. На всякий случай я остался у двери. Только когда услышал, что собираетесь выходить, скрылся у себя. Честно говоря, когда через глазок тебя разглядел в этаком наряде, ошалел от неожиданности, но и пожалел, что нам не дали продолжить. Правда, тогда не понял, куда это вы направляетесь. Потом, конечно, поговорил с твоим. Он не был против, чтобы я тебя посещал, даже настаивал. Ну вот… я и пришёл. Хотя и не для того. Просто объясниться. Не хочу, чтобы ты зла на меня держала. Прости уж… Тем более, ведь я тебя не соблазнял, верно?

– Верно, – согласилась я. – И без тебя бы исход был точно таким же.

– Но я, как ни странно, жалею, что именно ты проявила инициативу, – неожиданно продолжал он. – Такую, как ты, я бы с удовольствием соблазнил. Правда, тогда и прощения мне не видать… Извини, что это говорю… Ладно, пойду я, пожалуй.

– Куда это ты собрался так скоро? – недовольно запротестовала я. – Может, я на тебя всё ещё в обиде. Кажется, я тебя не прощала. Но у тебя есть возможность загладить вину. Если загладишь меня до оргазма. И не до одного…

Он нерешительно улыбнулся.

– Так ты не против?..

– Ну да, будешь тут против! – фыркнула я. – Пришёл к шлюхе и спрашивает её согласия на секс. Ну, дела! Хотя… Твоя деликатность делает тебе честь. И ты заслуживаешь даже большего, чем остальные…

– Тогда… Разрешите приступить?

– Давай уж, – великодушно разрешила я. – Предоставляю полный доступ. Между прочим, если бы не тратил время на глупые разговоры, давно мог приступить. А кроме того, я тебя окончательно прощу, если ты будешь ко мне приходить. Хотя бы раз в неделю, не меньше. Обещаешь?

– Клянусь! – с готовностью откликнулся сосед.

И сдержал клятву.

(Так я, пусть и с опозданием, но всё же заполучила его в сонм своих многочисленных любовников, пусть и платных. Это было важно для меня: ведь с него-то всё и началось, что напоминало мой первый день здесь, освежало восприятие… Да и как мужчина был хорош. Какой-нибудь женщине с ним повезёт…)

…

Подход к сексу как к возвышающему ритуалу сильно повлиял на меня, и я старалась по возможности создавать „правильную“ атмосферу. Похоже, это удавалось, по крайней мере если судить по моим ощущениям. Моя деятельность не оставляла в душе неприятного осадка. Теперь я уже не воспринимала наше заведение притоном, как поначалу… Главное в любом, а тем более в таком, занятии – избегать пошлости. И я всё более проникалась духом, культивировавшемся в нашем борделе. Это было нечто необычное: сочетание высоких устремлений с развратностью и похотливостью. Отсюда возникали значительные напряжения, душа испытывала одновременное тяготение к разным полюсам, и жизнь казалась насыщеннее…

Вскоре после начала я стала замечать, что теперь получаю от секса всё более острое удовольствие, каждый раз был для меня как первым. Это было отлично, потому что исключало приедаемость. Такого наслаждения не доводилось испытывать даже с мужем, а ведь он, как уже упоминалось, был выше всяких похвал… Возможно, отчасти новый подход влияет? (Хотя и раньше я не превращалась только в самку, жаждущую соития, а всегда оставалась женщиной.)

Я столь усердно выполняла свои новые обязанности публичной жены, что не менее раза в неделю получала „премию“, то есть возможность поработать лишнюю смену. И это ничуть не утомляло, наоборот, ещё больше взбадривало… То есть я полностью вжилась в роль шлюхи, как будто всегда ею и была. А может, и была?..

Как и предупреждала мадам, нередко приходилось работать на выезде: на днях рождения, мальчишниках, вечеринках, и, разумеется, бывало, эти интересные мероприятия проходили в ресторанах или офисах. Да и если меня заказывали на дом, перед этим тоже иногда приглашали в ресторан, получалась этакая имитация обычного свидания. И тут проявилась сложность с одеждой. Я могла одеваться только „неприличным“ образом. Никаких вечерних платьев и прочих пристойных нарядов я носить не могла. Да не то чтобы надеть – мне не удавалось даже дотронуться до мало-мальски приличной одежды, иначе сразу же начинало трясти, как под высоким напряжением. Здесь это не имело значения: я одевалась „безопасно“, да и раздевалась прежде, чем возникали нежелательные сигналы. А как в подобном виде появляться на людях?.. Но деваться было некуда, пусть смотрят на меня такую… Чего уж теперь стесняться. Удивительно, что это меня беспокоило даже при теперешнем статусе… Впрочем, как выяснилось, вполне можно обойтись и неприличной одеждой. Я сперва боялась, что в ресторанах на меня будут коситься (это если вообще впустят), но, как ни странно, никто не обращал особенного внимания. Видимо, подобные посетительницы были там в порядке вещей…

Та же история была и с причёсками. Как вы уже знаете, в самом заведении их делать не разрешали, но за пределами – пожалуйста. И многие девушки этим весьма пользовались. Но только не я. Не то чтобы я так уж этого хотела, но всё-таки приятно было бы иногда разнообразить, соорудить на голове нечто затейливое, занимательно-красивое. И потом медленно распускать волосы перед млеющим от вожделения мужчиной, взывая к его первобытным инстинктам… Но от этого пришлось отказаться. Мои своенравные рыжие локоны решительно не желали быть собранными хоть бы даже в простой хвост.

Когда я попыталась, то ничего из этого не вышло: резинки лопались, заколки и зажимы ломались, ленты рвались или сползали, буквально стряхивались… Однажды я решила проявить характер и насильно стянула шевелюру в пышный хвост, употребив несколько особо прочных лент и завязав так, чтобы они наверняка удержались. Они-то выдержали, но я физически чувствовала, как волосы распирают преграду, чтобы неодолимым потоком вырваться на свободу. От этого их настойчивого стремления у меня вскоре разболелась голова, и пришлось распустить их привычной непокорной массой. Добились-таки свободы.

„Вот так вот, – с усмешкой подумала я. – Дожили. Приходится идти на поводу у собственных волос…“ Моя суть выражалась в их состоянии. Да и от причёсывания