Простая история
посмотрела на него. Севе даже показалось, что слеза блеснула на глазах его знакомой. Но она развернулась, и скрылась в дверях заведения.
После этого несколько дней не видел Ширков свою приятельницу. Он уже подумал, что та обиделась на него, и смирился с мыслью, что никогда её не увидит, как вдруг Строкова во время оформления документов на выписку появилась в больничном коридоре. И в тот день Сева и Вета, пешком из больницы направились к своему НИИ. Они не стали пользоваться общественным транспортом. Нужно было пройти несколько километров и почти всю дорогу они молчали. Не то чтобы говорить было не о чем, а каждый был занят своими мыслями. В административном корпусе, Сева отдал выписку экономистам и направился в другой корпус, где на стульчиках в вестибюле экспериментального цеха его ждала Строкова. Когда он подошёл к ней Вета, взяла его за руку. Они вдвоём вошли в дверь раздевалки, которая давно уже не использовалась и там неожиданно для Ширкова, вдруг подружка его схватила в объятия и прижала к себе. Сева стоял не живой и не мёртвый, он просто окаменел от непредсказуемости ситуации.
В первые мгновения, он ощутил резкий приступ тошноты, как будто неведомая сила изнутри подсказывала ему, оттолкнуть от себя замужнюю женщину. Но сразу вспомнился и поход и его мимолётное желание заполучить Вету в постель, и Сева тоже негнущимися словно деревянными руками обнял Строкову. Они поцеловались и сама Вета прошептала: " Я приду к тебе в гости вечером" После этого они разошлись. Вета направилась к себе в отдел, а Сева ещё какое-то время сидел около раздевалки, а затем вышел из НИИ и неторопливо, поплёлся к себе домой. Там он сидел в кресле и размышлял над непредсказуемыми поворотами жизни. Он мог уйти из дома, и долго бродить по городской набережной, как это он делал обычно в тупиковых жизненных ситуациях, но не сделал этого, он не знал, как ему поступать и решил вообще ничего не делать а просто смотреть, что же будет дальше, и плыть по течению. Ближе к вечеру зазвонил домашний телефон. Сева снял трубку аппарата, стоящего на письменном столе в его комнате и услышал голос своей знакомой.
- Сева ты дома? Я сейчас подойду. Уже через несколько минут Вета, постучала в окно Ширкова. Когда женщина вошла в комнату Сева почувствовал запах хвойной шампуни, распространявшийся от Строковой. Подружка Севы села в кресло, а рядом на стуле уселся сам Ширков. Они смотрели друг другу в глаза, а затем в таком сидячем положении обнялись, и молча, просидели до самой темноты. Время в такой ситуации воспринималось по - иному. Ничего не нужно говорить друг другу. Только дыхание и учащённое биение сердец. Каждый из них словно боялся пошевелиться и нарушить эту установившуюся, хотя и слишком обманчивую гармонию.
- А у тебя была женщина? - Вета первая нарушила затянувшееся молчание. Сева, молча, отрицательно замотал головой. Это слишком несовременно признаваться в том, что практически до 30 лет он девственник. И тему личной жизни, Ширков, во всех разговорах, старался тщательно обходить. Ранее в их разговорах эта тема, тоже, даже не проскальзывала. В начале их знакомства, Сева и Вета разговаривали практически обо всём, кроме секса и личной жизни. На самом деле Ширков, был апатичным человеком.
У него, было почти полное отсутствие полового влечения. Слабое либидо. При этом нельзя сказать, чтобы он был импотентом. Он иногда смотрел порнографические фильмы, но фактически то, что он не имел практики, и опыта в реальной жизни, делало эти просмотры бесполезными. Разве, что только в будущем это могло как-то пригодится. Редкие ночные поллюции автоматически освобождали его от застоя спермы, поскольку онанизмом он не занимался, считая это постыдным и недопустимым занятием.
Его подруга Вета, хотя и была замужем с десятилетним опытом и имела двоих детей, твёрдо решила для себя научить Севу занятиям любовью. После этих длительных объятий, когда в комнате стало темно, Строкова приступила к активным действиям, она быстро разделась и легла на кровать, стоящую рядом с креслом. Сева, раздеваться не стал, но зато стал трогать руками свою обнажённую партнёршу, и наклонившись над ней, осыпал её поцелуями. Он целовал её руки, плечи, затем груди и живот, опускаясь всё ниже и ниже.
Вот он добрался до её паха. Ширков вдыхал в себя запах шампуни, который распространялся от его знакомой, и продолжил целовать её, теперь уже в половые органы. Сева делал так, как насмотрелся в эротических фильмах. Он стал лизать и сосать клитор Веты, пытаясь её максимально возбудить. Вскоре, он и правда услышал тихое постанывание своей приятельницы. Эти занятия продолжались минут двадцать, и были прерваны стуком в окно. В комнате было очень темно, и поэт ому, снаружи было невозможно разглядеть, что там происходит, а за окном Вета и Сева услышали голос Жоры Строкова. Почти мгновенно, Вета, вскочила с кровати и быстренько оделась. Вскоре она выскользнула из квартиры и вместе с Жориком, они направились к своему общежитию. Ширков не мог знать, о чём разговаривала супружеская пара, но для себя решил, что это более не должно повторяться и в последующие дни старался избегать встреч со своей подругой. Для себя решить это одно, а жизнь на самом деле устанавливает для человека, совершенно другие рамки, которые иногда идут вразрез с его жизненными принципами.
Какое-то время ему и правда это неплохо удавалось. Но работая на одном предприятии нельзя исключить случайных контактов. Севе, после продолжительного лечения, был положен санаторий, и он воспользовался этим. Одним словом Ширков, собрал чемодан и отправился в санаторий, с названием Голубая Бухта, который был расположен в районе Геленджика. Теперь он приобрёл новых знакомых и события, происходившие с ним, в его родном городе, постепенно, стали отдаляться от него. Сева ходил на море и по вечерам играл на гитаре, в приятном для себя обществе. День сменяла ночь, но иногда, находясь здесь, далеко от дома Ширков вспоминал Вету, и даже написал ей письмо. Письмо повествовательного плана, в котором он рассказывал подробно о местной природе, о море и о своих походах на шашлыки. Ответ от подружки Сева получил быстро.
Сдержанный тон письма показывал высокую вероятность прочтения посторонними, что совсем неудивительно. Только манера написания у Веты была специфической. Строкова нахваталась всяких сравнений, вероятно из прочитанной ею ранее литературы, и письмо содержало огромное количество всевозможных творческих изысков. Два месяца санатория, пролетели, и вот Сева снова вернулся в свой город. Теперь он уже не избегал встречаться со своей знакомой и в НИИ они вновь подолгу разговаривали во время рабочего дня.
В начале августа Жорик с детьми уехал к родителям на юг, а его жена осталась сама. Она, замотивировала, это большой занятостью на работе, хотя реально причина была несколько иной. Одним субботним утром Вета, позвонила домой Ширкову и сказала: "Севочка, мне нужна помощь на дачном участке, ты не мог бы поехать со мной на электричке сегодня, и помочь мне по хозяйству" - Конечно могу, мне не трудно - с готовностью
После этого несколько дней не видел Ширков свою приятельницу. Он уже подумал, что та обиделась на него, и смирился с мыслью, что никогда её не увидит, как вдруг Строкова во время оформления документов на выписку появилась в больничном коридоре. И в тот день Сева и Вета, пешком из больницы направились к своему НИИ. Они не стали пользоваться общественным транспортом. Нужно было пройти несколько километров и почти всю дорогу они молчали. Не то чтобы говорить было не о чем, а каждый был занят своими мыслями. В административном корпусе, Сева отдал выписку экономистам и направился в другой корпус, где на стульчиках в вестибюле экспериментального цеха его ждала Строкова. Когда он подошёл к ней Вета, взяла его за руку. Они вдвоём вошли в дверь раздевалки, которая давно уже не использовалась и там неожиданно для Ширкова, вдруг подружка его схватила в объятия и прижала к себе. Сева стоял не живой и не мёртвый, он просто окаменел от непредсказуемости ситуации.
В первые мгновения, он ощутил резкий приступ тошноты, как будто неведомая сила изнутри подсказывала ему, оттолкнуть от себя замужнюю женщину. Но сразу вспомнился и поход и его мимолётное желание заполучить Вету в постель, и Сева тоже негнущимися словно деревянными руками обнял Строкову. Они поцеловались и сама Вета прошептала: " Я приду к тебе в гости вечером" После этого они разошлись. Вета направилась к себе в отдел, а Сева ещё какое-то время сидел около раздевалки, а затем вышел из НИИ и неторопливо, поплёлся к себе домой. Там он сидел в кресле и размышлял над непредсказуемыми поворотами жизни. Он мог уйти из дома, и долго бродить по городской набережной, как это он делал обычно в тупиковых жизненных ситуациях, но не сделал этого, он не знал, как ему поступать и решил вообще ничего не делать а просто смотреть, что же будет дальше, и плыть по течению. Ближе к вечеру зазвонил домашний телефон. Сева снял трубку аппарата, стоящего на письменном столе в его комнате и услышал голос своей знакомой.
- Сева ты дома? Я сейчас подойду. Уже через несколько минут Вета, постучала в окно Ширкова. Когда женщина вошла в комнату Сева почувствовал запах хвойной шампуни, распространявшийся от Строковой. Подружка Севы села в кресло, а рядом на стуле уселся сам Ширков. Они смотрели друг другу в глаза, а затем в таком сидячем положении обнялись, и молча, просидели до самой темноты. Время в такой ситуации воспринималось по - иному. Ничего не нужно говорить друг другу. Только дыхание и учащённое биение сердец. Каждый из них словно боялся пошевелиться и нарушить эту установившуюся, хотя и слишком обманчивую гармонию.
- А у тебя была женщина? - Вета первая нарушила затянувшееся молчание. Сева, молча, отрицательно замотал головой. Это слишком несовременно признаваться в том, что практически до 30 лет он девственник. И тему личной жизни, Ширков, во всех разговорах, старался тщательно обходить. Ранее в их разговорах эта тема, тоже, даже не проскальзывала. В начале их знакомства, Сева и Вета разговаривали практически обо всём, кроме секса и личной жизни. На самом деле Ширков, был апатичным человеком.
У него, было почти полное отсутствие полового влечения. Слабое либидо. При этом нельзя сказать, чтобы он был импотентом. Он иногда смотрел порнографические фильмы, но фактически то, что он не имел практики, и опыта в реальной жизни, делало эти просмотры бесполезными. Разве, что только в будущем это могло как-то пригодится. Редкие ночные поллюции автоматически освобождали его от застоя спермы, поскольку онанизмом он не занимался, считая это постыдным и недопустимым занятием.
Его подруга Вета, хотя и была замужем с десятилетним опытом и имела двоих детей, твёрдо решила для себя научить Севу занятиям любовью. После этих длительных объятий, когда в комнате стало темно, Строкова приступила к активным действиям, она быстро разделась и легла на кровать, стоящую рядом с креслом. Сева, раздеваться не стал, но зато стал трогать руками свою обнажённую партнёршу, и наклонившись над ней, осыпал её поцелуями. Он целовал её руки, плечи, затем груди и живот, опускаясь всё ниже и ниже.
Вот он добрался до её паха. Ширков вдыхал в себя запах шампуни, который распространялся от его знакомой, и продолжил целовать её, теперь уже в половые органы. Сева делал так, как насмотрелся в эротических фильмах. Он стал лизать и сосать клитор Веты, пытаясь её максимально возбудить. Вскоре, он и правда услышал тихое постанывание своей приятельницы. Эти занятия продолжались минут двадцать, и были прерваны стуком в окно. В комнате было очень темно, и поэт ому, снаружи было невозможно разглядеть, что там происходит, а за окном Вета и Сева услышали голос Жоры Строкова. Почти мгновенно, Вета, вскочила с кровати и быстренько оделась. Вскоре она выскользнула из квартиры и вместе с Жориком, они направились к своему общежитию. Ширков не мог знать, о чём разговаривала супружеская пара, но для себя решил, что это более не должно повторяться и в последующие дни старался избегать встреч со своей подругой. Для себя решить это одно, а жизнь на самом деле устанавливает для человека, совершенно другие рамки, которые иногда идут вразрез с его жизненными принципами.
Какое-то время ему и правда это неплохо удавалось. Но работая на одном предприятии нельзя исключить случайных контактов. Севе, после продолжительного лечения, был положен санаторий, и он воспользовался этим. Одним словом Ширков, собрал чемодан и отправился в санаторий, с названием Голубая Бухта, который был расположен в районе Геленджика. Теперь он приобрёл новых знакомых и события, происходившие с ним, в его родном городе, постепенно, стали отдаляться от него. Сева ходил на море и по вечерам играл на гитаре, в приятном для себя обществе. День сменяла ночь, но иногда, находясь здесь, далеко от дома Ширков вспоминал Вету, и даже написал ей письмо. Письмо повествовательного плана, в котором он рассказывал подробно о местной природе, о море и о своих походах на шашлыки. Ответ от подружки Сева получил быстро.
Сдержанный тон письма показывал высокую вероятность прочтения посторонними, что совсем неудивительно. Только манера написания у Веты была специфической. Строкова нахваталась всяких сравнений, вероятно из прочитанной ею ранее литературы, и письмо содержало огромное количество всевозможных творческих изысков. Два месяца санатория, пролетели, и вот Сева снова вернулся в свой город. Теперь он уже не избегал встречаться со своей знакомой и в НИИ они вновь подолгу разговаривали во время рабочего дня.
В начале августа Жорик с детьми уехал к родителям на юг, а его жена осталась сама. Она, замотивировала, это большой занятостью на работе, хотя реально причина была несколько иной. Одним субботним утром Вета, позвонила домой Ширкову и сказала: "Севочка, мне нужна помощь на дачном участке, ты не мог бы поехать со мной на электричке сегодня, и помочь мне по хозяйству" - Конечно могу, мне не трудно - с готовностью